— Демьян, — ответил мужчина.

— Фамилия Иван? — съязвил Евгений.

Никто не отреагировал.

В это же время иллюзия подлинности секретного супермакрета начала рассыпаться.

На полках лежали товары. Под товарами находились ценники. Ценники общались с покупателями абсурдными афоризмами. Товары не предназначались для продажи.

Слаймовая, расплывающаяся по полке колбаса, плюшевая бутылка молока, игрушка на батарейках в виде банки шпрот с открывающейся крышкой — этой некоторые из вещей, удивляющих меньше всего. Банку шпрот Евгений был бы не прочь даже купить: при открывании пластмассовая рыба напевала забавный мотив издевательски знакомой шанти, подражая бульканью под водой. Парень бросил взгляд на ценник под банкой: «Голос, консервированный в собственном соку. Слушать мало, надо впитывать нервами».

Но внимание Евгения к себе приковало пластмассовое зеркальце. «Увидьте что-то. Но не отвечайте этому!» — так гласил ценник. Он взял игрушку, глянул в мутное «стекло» из полупрозрачного пластика и сунул его в карман. Это был знак, как ему показалось. Маленькая, незначительная подсказка. Почему-то в этом зеркале он увидел спасение себя в будущем. Или это просто клептомания.

Они проходили алкогольный отдел. Заставленная от пола до потолка бутылками стена полок издавала легкий звон, будто содержимое стекла пытается вырваться из своего плена, раскачав сосуды изнутри.

«Черный бес на дне бутылки», «Белый бес на дне бутылки», — гласили ценники. ««Блуждаете всю жизнь, но так и не нашли смысл? Нужен правильный проводник!», — было написано вместо цены.

Огромная гусеница, расположившаяся на всю длину на самой верхней полке, смотрела на «покупателей» взглядом абсентовой интеллигенции. «Житель ваших снов. Изъеденные мозги — привилегия», — гласил ценник под ней. То ли гениальный аниматроник, то ли очередное порождение Психофоры следило за шагающей четверкой.

— Не обращайте внимания, — сказал Демьян. — Сам задаюсь вопросом, жива ли она. На моей памяти свою полку эта червяга никогда не покидала.

В конце отдела располагались маленькие бутылки с «кокаиновым взглядом на мир», если верить ценникам.

— Что это? — спросил Евгений, повертев одну бутылку в руках.

— Я одну выпил как-то, — отвечал Демьян. — Не помню, когда. Не помню, что случилось после. Помню, только, что было хорошо. Даже не знаю, сколько выпало из памяти. Часы? Дни?..

Отдел со сладостями выглядел крайне вызывающим. Отрубленные, точно настоящие, ступни лежали в холодильнике вместе с парафиновыми тортами и пирожными. Вместо конфет на развез предлагалось выбрать между «засахаренными глазами» и «карамельными зубами», насыпанными щедрыми горками в соответствующие отсеки.

— Наиграно кричащий символизм, — фыркнула Диана, взяв один «засахаренный глаз».

— Ты его попробовать хочешь? — не скрывая испуга и отвращения спросил Дмитрий, заметив любопытство во взгляде девушки.

— А? Не-е-е, — неубедительно сказала она и отложила «сладость», явно борясь с искушением. — Сколько в лапы ни греби — треснет горб твой по пути, — пробубнила она, читая ценник под шоколадными монетами. — Отдел с энергетиками мне понравился больше, — сказала она Демьяну. — Зеленый «урановый коктейль» и синенькие бутылки с… как там? — задумалась Диана. — А, точно. С «электрической нестабильностью нервной системы»! Это забавно.

— Может, быть и забавно, но открывать я не решился, — говорил мужчина. — На этикетке «уранового коктейля» написано, что есть риск деления ядер при открытии после взбалтывания.

— Атомный взрыв как бонус к газам? — усмехнулся Дмитрий.