Психика и жизнь как выражение запасной энергии

Энергия, скопляющаяся в центрах, выражается электрохимическими и другими реакциями в нервной системе. Вместе с тем мы знаем, что наряду с материальными процессами, происходящими в нервной системе, представляющей у животных главный аппарат отношения к окружающей среде, эта энергия приводит к развитию субъективных состояний, столь характерных для тех явлений, которые известны под названием психических. Отсюда очевидно, что психические явления служат выражением запасной энергии центров.

Существенной особенностью психики, как известно, является активность, существенной особенностью мертвой материи, напротив того – ее пассивность или косность. Реально мы не можем представлять в первичном виде ни психическое, ни материальное без этих основных свойств, которые одни истинны. Действительно, все другие признаваемые за материей качества, например ее атомность и разделение на частицы, суть гипотезы, не отвечающие конечному результату нашего мышления, и атомы, как бы они малы ни были, мы можем и должны представлять себе бесконечно делимыми, а в бесконечном делении вещества не остается никаких материальных частиц, кроме косности или пассивности, которая из понятия о материальном не может быть устранена и потому остается единственным основным реальным и доступным нашему пониманию качеством материи и даже существом ее.

С другой стороны, психическое, как и жизнь, мы не мыслим без активности. Активность является характерной особенностью психики как внутри нас, при субъективном анализе, так и вне нас, при объективном исследовании всех вообще живых существ, одаренных психикой. В окружающем нас мире мы вообще не находим активного, кроме психики и жизни.

Только психика и жизнь вносят в мир активное начало, которого мертвая материя лишена по своей природе. Но это активное начало является не чем иным, как результатом скопления энергии в организмах.

Энергии окружающей природы, действуя на определенную физическую организацию, замкнутую в самой себе, дают начало в организмах, с одной стороны, физическим превращениям, связанным с обменом тканей, с другой стороны, действуя на нервную систему и скопляясь в ней, лежат в основе не только происходящих в ней материальных процессов, но и внутренних, следовательно, субъективных явлений, обусловливая этим самым активное отношение организмов к окружающей мертвой природе.

Отсюда и возникает параллелизм между внутренними и материальными процессами, происходящими в мозгу, – параллелизм, который исключает пря мой переход механической или химической энергии в психическую, как это признает, например, Рише[51] и некоторые другие. В этом отношении прав М. Готье[52], рассматривая различные психические процессы – ощущения, восприятия, образы, концепты и пр. как чистые формы, возникающие в самих органах, служащих для них местонахождением, и допуская, что психические явления не имеют механического, термического и химического эквивалента.

Хотя из опытов Шиффа и других авторов следует, что мозг согревается во время притока возбуждения извне, но по М. Готье мозг должен был бы охлаждаться, если признавать, что восприятие есть не что иное, как продукт механической или химической энергии. Таким образом, ощущение и умственный труд, по Готье, не имеют механического эквивалента и не являются продуктом механической или химической энергии. Еще менее они являются силой, так как, не сопровождаясь тратой энергии при своем появлении, они в то же время и не приводят к ее появлению.

Герцен полагает, что Готье будто бы смешал восприятия и мысль, т. е. интеллектуальный труд, с состоянием существенно различным и временным, т. е. с сознанием; но это указание Герцена не может быть признано существенным, так как процессы сознания охватывают собой как восприятие, так и мысль.

Так называемые субъективные состояния, воспринимаемые непосредственно в виде ряда внутренних явлений, различаемых между собой не только по интенсивности, но и по качеству, и дают возможность познания, внешнего мира, так как объективно происходящим разнообразным количественным переменам, во внешнем мире соответствуют всегда определенные молекулярные реакции в нервной ткани и сопутствующие им определенные же, но в различных случаях качественно неодинаковые, внутренние явления.

Таким образом, качественное различие внутренних явлений первично обусловливается характером отношения внешнего воздействия к природе самого организма; например воздействиям, разрушающим организм и потому вредным для него, соответствуют неприятные ощущения и представления и неприятные же общие чувствования, а воздействиям более нежным, поддерживающим его благосостояние или полезным, соответствуют приятные ощущения и представления и такие же общие чувствования.

Так как внутренние или субъективные состояния стоят в определенном и всегда постоянном соотношении с внешними влияниями, причем влияния более или менее нежные, сопровождаясь определенными изменениями центров в смысле улучшения обмена нервных клеток, дают в результате приятные ощущения и чувствования и соответствующие им представления, тогда как влияния разрушающие, а потому и вредные для организма, сопровождаясь иными изменениями центров, приводят к неприятным ощущениям и чувствованиям и соответствующим им представлениям, то и разряды запасов энергии нервных центров, выражающиеся в движениях и действиях и стоящие также в определенном соотношении с внешними влияниями, будут в различных случаях неодинаковыми.

В первом случае они будут выражаться разрядом энергии в форме движений или действий, клонящихся к продлению, упрочению и более частому повторению тех самых влияний, которые возбуждают приятные ощущения, чувствования и представления, тогда как во втором случае разряды энергии будут приводить к движениям и действиям, устраняющим вредные влияния, уменьшающим их силу воздействия на организм и, наконец, к возможному ограничению их повторения в будущем.

На этих соотношениях между внешними воздействиями окружающей среды и внутренней реакцией организмов и устанавливается целесообразное отношение последних к окружающей среде, обусловливающее возможное благосостояние организма при данных условиях.

Так как питание и размножение – эти основные процессы жизни везде и всюду в нормальных организмах являются актами, связанными с приятными ощущениями и приятными же общими чувствованиями, то отсюда очевидно, как тесно связаны между собой жизнь и психика. Трудно даже представить себе, возможна ли была бы животная жизнь на земле, если бы природа не связала питание и размножение организмов с приятными субъективными состояниями. Мы можем вообще сказать, что всякое живое существо, снискивающее себе тем или другим способом пропитание, обязательно обладает в известной мере психикой, которая и руководит им в выполнении основных задач организма.

Мы приходим, таким образом, снова к заключению о самом тесном соотношении психики и жизни, какое вообще только можно себе представить. Мы полагаем, что жизнь и психика везде и всюду представляют собой одно неотрывное целое, являющееся продуктом огромного запаса энергии, скопляемого в организмах, особенно в его нервных элементах.

Поэтому хотя жизненные проявления в организме и нельзя вполне отождествлять с психическими, но самостоятельная жизнь в целом, как она проявляется в организованных существах, начиная от самого низшего из них до наиболее высшего, без психики вообще невозможна и немыслима.

Если жизнь содержится в скрытом состоянии или проявляет себя минимальными признаками, например при понижении жизнедеятельности от замораживания или при летаргии, то психика остается также временно в скрытом состоянии; но вместе с более явным проявлением жизни в организмах психика, всегда выдвигается как, руководящий фактор, лишение которого приводит организм неизбежно к гибели.

В мире животных вместе с развитием жизненных процессов мы с постоянством встречаемся и с субъективными состояниями сознания, которые служат в известной мере внутренними определителями внешних соотношений организма и окружающей природы, благодаря чему для организма является возможным пользоваться запасом присущей ему энергии для наиболее целесообразных реакций по отношению к тем или другим влияниям, действующим на организм извне.