Это была женщина средних лет, сидевшая за соседним столиком. Она услышала всхлипывания Юли и решила узнать, все ли в порядке.

— Простите, — не дождавшись ответа, продолжила она, — это не мое дело, конечно же, но, может, я могу вам чем-то помочь?

Юлю поразила доброта в ее голосе и желание узнать, почему та плачет. Она ничего не отвечала, пытаясь вернуться в свою реальность, в мир, где не каждый хочет обмануть и уничтожить, лишь бы получить свое. Такое отношение — обычное, людское отношение — в порядке вещей у нормальных людей. Но проникнувшись до глубины души сюжетом, столь реальным сюжетом, примерив на себя всю ту боль утраты и озлобленность в связи с предательством такого масштаба, ей было очень сложно вспомнить, что находится она сейчас не там и не в то время. Хотя бесчувственных тварей предостаточно и среди обычных людей.

Она обернулась к женщине и сказала:

— Все в порядке, да. Спасибо. Простите, что я… — Юля не знала, за что извиняется; наверное, за беспокойство той женщины, ведь она вполне могла не обратить на ее плачь никакого внимания, но все же решила спросить. А осознав всю комичность ситуации, рассмеялась и добавила: — Я тут книгу читаю. Здесь такой сюжет… Не поверите, я из-за этого и расплакалась. Сама от себя не ожидала.

Женщина мило улыбнулась.

— Что ж, и такое бывает. Я в свои годы тоже немало наревелась по любимым персонажам книг. Но, как бы там ни было, эти эмоции нам — девушкам — очень нужны. Лучше выплакаться из-за сюжета книги, чем реалий этого несовершенного мира.

— Согласна с вами, — между делом добавила Юля.

— Но, что важно не забывать, книги — это всего лишь книги. Пускай и пишутся они зачастую из событий так или иначе связанных с чьей бы то ни было реальной жизнью.

Пока Юля обдумывала ее слова, проговаривая про себя фразу «ты чертовски права, мать», женщина поднялась, вышла из-за столика и поковыляла к выходу, напоследок вновь подарив Юле свою искреннюю улыбку, от которой в уголках глаз появилось множество морщинок. Она почему-то напомнила ей ее маму, когда та еще была совсем молодая, но уже побитая жизнью. Болезни и нервы измотали ее, но вопреки всему она была тем человеком, который дарил всем вокруг улыбки и радость. Это и вырисовало на ее лице похожие морщинки, появляющиеся только у по-настоящему добрых и искренних людей.

Мысль о матери согрела ей душу, но и напомнила о семье. О том, что от нее осталось — лишь младшая сестра Аня.

Все это время она прокручивала в голове историю несчастной девушки и пронесенное Высоковым сквозь года желание отомстить, что так и не увенчалось успехом. И это, наряду с мыслями о сестре, натолкнуло ее на одну очень интересную идею. В то же мгновенье в ее сознании создалась целостная картина всех ее дальнейших действий. Вся, до мельчайших подробностей. В ее голове это выглядело, будто бы писатель, не знающий финала почти дописанной книги, в которой не хватало лишь развязки, и получил озарение, детально разглядев финальную сцену вплоть до самого последнего предложения. Этим писателем почувствовала себя Юля. Она создала в воображении цепочку событий, что приведет ее к задуманному ею завершению. И лишь поставив точку в последней главе, она сможет успокоиться и с облегчением выдохнуть. Осталось выполнить все в точности так, как она себе нарисовала.

Она закрыла книгу, вложив салфетку между страницами в качестве закладки, и достала телефон.

— Анюта? Привет! Это Юля…