- Что? Какой больницы? О чём вы вообще?

- Можете приехать сейчас, нужно...

- Да. Да, я сейчас приеду.

Кладу трубку, ещё не понимая, что произошло.

- Что случилось?

- Папа умер. Сказали...

- Соболезную, - Ник поджимает губы.

- Спасибо, - слабо улыбаюсь, всё ещё находясь не в себе.

Умер. Это слово кружит в голове, а я так и не могу понять своих истинных чувств. Мы не были близки, он стал моим ночным кошмаром детства и обузой подросткового периода. Сейчас же он был чужим, далёким. Нас ничего не связывало, так мне казалось. Но после звонка врача я сразу задумалась о том, что у меня больше не осталось никого. Того, в ком бы текла моя кровь. Моих родителей нет, бабушек и дедушек не стало ещё задолго до моего рождения. Я одна в этом мире. Всегда была в нём одна.

Он изуродовал наши с мамой жизни, а теперь ещё и заставляет меня чувствовать вину. Ведь он же звонил, говорил, что в больнице, но я не стала слушать, бросила трубку. Я была уверена, что он вновь ушёл в запой, что ему нужны от меня только деньги.

Я почти не помню его лица. Я год за годом выдирала его из своей памяти. Эти вечные пьянки, дрожь среди ночи, что тебя могут обокрасть, изнасиловать, убить. Он виновен во всех моих страхах, но теперь я даже не могу его винить. Его не стало.

Вытираю скатывающиеся по щекам слёзы, замечая, что машина остановилась. Оборачиваюсь, сталкиваясь с Никитой взглядами.

- Я ненавидела его всю жизнь, - чувствую, как начинаю задыхаться от слёз, - он всё испортил. Всегда всё портил, а теперь...

- Тише, - прижимает к себе, целуя в висок.

- Я могла помочь, но не помогла. Вдруг я бы спасла его, если бы я тогда поверила, что он в больнице, если бы не бросила трубку...

- Ты не могла знать наверняка. Ты ни в чём не виновата. Слышишь? - встряхивает меня, словно куклу. - Ни в чём!

- Я не могу туда пойти, - смотрю на вывеску больницы, - просто не могу. Нужно похоронить, - взрываюсь на последнем слоге, начиная не плакать, а завывать.

В голове встают яркие образы. Мама. Отец. Время, когда всё было по-другому. Я чётко помню его красивую военную форму, погоны, блестящие на солнце звёздочки. Мама вручает мне мороженое, а вокруг деревья, зелёные листочки. Мы шагаем по парку втроём. Они держат меня за руки, и я смело подгибаю ноги, чтобы не идти самой. Смеюсь, громко.

Хохот из головы проецируется в реальность, я начинаю хохотать. Никитины руки сжимают моё тело до боли. Я её чувствую, медленно приходя в себя.

- Я всё сделаю, - говорит, смотря в моё лицо.