Я взмахнул вынутой из инвентаря цепью и метко хлестнул грисслава по его гоблинскому шнобелю. Обезъяна отпрыгнула назад и жутко заорала, приложив рабочую лапу к буквально размолотому органу. Я не нашел ничего умнее, чем хлестнуть еще раз туда, пытаясь покалечить хорошо видимую сейчас рабочую кисть гуманоида, хотелось уравнять наши шансы в подвижности. Мимо. Получилось только хуже, я напомнил горилле-мутанту о себе, как о источнике его проблем. Зеленая волосатая скотина невменяемо заорала и понеслась в лобовую атаку, брызгая кровью и слизью.

С трудом уворачиваясь от размашистых ударов взбешенного зверя, я решил предпринять отступление с помощью секретных боевых техник монаха и панического бега на трех конечностях. Вопрос, как с помощью слабого дробящего оружия в виде кулака уничтожить здоровенную косматую тварь находясь в кризисе мобильности, оперативным путем решаться не хотел. Сделав хитрый маневр с помощью "Пути Ветра", я исчез из поля зрения злой обезъяны и бодро поскакал на трех костях к кустам, откуда она меня и вышвырнула.

Это было ошибкой. Гоблины - стайные создания...как и обезъяны, что доказала мне гнусно верещащщая крупная самка, невероятно удачно попадая своей ударной каменной лапой мне прямо в грудь с размаха. Левую часть грудной клетки вмяло и я укатился к океану, хрипя и теряя сознание. Бесповоротно.

(час и 15 минут спустя)

Я скалил зубы, глядя в глаза тому самому грисславу, которому расквасил нос и который, скорее всего, меня и убил. Тот отвечал мне тем же, изредка подхлюпывая быстро подживающим носом. Между нашими лицами, полными "сострадания и тепла" друг к другу, расстояние было едва ли в ладонь. Но атаковать никто не спешил - мы оба были у внутренней стойки Дома Матери.

- С этого ракурса он весьма похож на твоего родственника... - ехидно заметила Лариса.

- ...а мы и есть родственники. Оба относимся к семейству гоблиноидов. - сказал я, пытаясь разглядеть крохи разума в глазах сидящего на столешнице примата. Тщетно.

- Может тогда как нибудь извернемся и попробуем тройничок? - вывела меня из душевного равновесия суккуба. Куда то, куда еще не ступала нога человека.

- Никакой любви! - категорично сказал я, закончив кашлять и пугать грисслава выпученными глазами. - Только война! Я их всех убью. А потом тебя. Когда нибудь.

- О...ну и как ты собираешься это сделать, смелый герой? - продолжила изгаляться Лариса.

- Ну, с обезъянами вопрос почти ясный. С тобой - нет. - честно ответил я ей.

Всё племя грисславов расположилось прямо на территории Дома Матери в настоящем тропическом раю. Вокруг дома буквально раскинулось царство спокойных океанических лагун полных самой разнообразной живности, а между этими волшебно выглядящими мелкими водоемами в изобилии росло множество плодоносных деревьев. Настоящий рай на земле, который зеленые гоблиногориллы очень тщательно охраняли. И не без потерь, учитывая, что я насчитал в племени всего два десятка молодых самок и раза в два больше детенышей. Шесть десятков нонкомбатантов на более чем две сотни взрослых и злых боевых приматов.

К лагунам постоянно выходили все новые изгнанники и беглецы гоблинов, не выдерживающие конкурентной борьбы в джунглях, привлеченные безопасностью Дома Матери и обилием пищи - и превращались в закуску для хозяев этого места. Внимательно рассматривая буквально раздробленный мной час назад носище грисслава, я диагностировал у гориллы очень высокую регенерацию клеток. Для мелких и юрких гоблинов здоровенный грисслав был лишь немногим менее смертоносен, чем я сам. Но обезъян то было много. И гоблинов они любили - зеленое мясо было самой легкой добычей для них. Два других источника вкусной и обильной пищи имели наглость сопротивляться даже этим бугаям - огромные крабы и орехи. Именно по этой причине все обезъяны таскали в правой руке камень - раскалывать панцири и кожуру. Фруктами то не наешься.

В Дом Матери я прискакал сразу же после смерти, рассчитывая в покое перекусить и обдумать тактику убийства злобных обезъян, но решение вопроса обнаружилось прямо у местного джинна, щеголяющего массой татуировок. Изначально я рассчитывал купить продающийся в каждом Доме кинжал за 25 золотых и попробовать убивать обезъян, стараясь вспороть им что нибудь важное, проносясь мимо со своей скоростью, но изменил свои планы. В моих путешествиях не встречалось еще Дома, который бы не предлагал свой эксклюзив - какие либо предметы с пометкой "вечный" и часто соответствующие приблизительной географии расположения Дома. Чаще всего это была какая нибудь ерунда - ложки, половники, болотные сапоги, да хоть набор зубочисток...но иногда попадались предметы особой полезности. К примеру - как то купленное мной в подземном Доме приятнейшее нижнее белье.

Как рассказывала мне любящая путешествовать с комфортом Рионна Аскальди, уже существовали карты, на которых были отмечены Дома по всем континентам, где продавалось нечто очень полезное. С описаниями того, что там можно было приобрести. И некоторые дальновидные личности отправлялись в большое путешествие, стремясь собрать себе набор "вечных" вещей.

Этот Дом точно бы попал во все возможные списки, хотя не продавал ни удобных мечей, ни крепких кольчуг, ни хорошей одежды. Я повертел в руках двухметровый лом из хорошей стали, за который только что заплатил чудовищные 150 золотых монет Пана. Один из концов лома заканчивался круглым толстым кольцом, к которому было привязана бухта очень крепкой веревки, второй представлял из себя длинное вытянутое острие, снабженное крюками и заточенными зацепами.

"Большой стальной гарпун" весил порядка семи килограмм и был самым негуманным на вид орудием, что я видел в этом мире. Еще мне хватило денег на двух его младших братьев, обзывавшихся просто "Стальной Гарпун" и весивших "всего то" по два с половиной килограмма весу. Приблизительно. И стоивших всего то по сорок пять золота... От большого они отличались только размерами, обещая жертве такую же мучительную смерть от кровотечений и невозможность выдернуть острие без нанесения себе непоправимых повреждений. Крутя в руках эти промысловые орудия, я почти дал себе честное слово не использовать их на разумных и полностью отбросил мысль поделиться с кем нибудь знанием об этом Доме за деньги или просто так. Для человека подобная металлическая дурында представляла из себя именно возможность точным броском поразить какое нибудь крупное морское существо, не умеющее раздавливать лодки и потом подтащить его ослабевшее от кровопотери тело к судну. Для Бессов...это было хорошее копье, которое даже я сейчас мог вполне себе свободно метать.

И у меня были цели.

Потратился. Пять золота и двенадцать серебра...на первое время хватит, когда доберусь до города.

(спустя десять дней)