– Это еще почему? – спросил третий, самый трезвый из компании.

– Да, че ты его слушаешь, – отмахнулся самый заводной – буян номер два.

И, засучив рукава, бросился выполнять угрозу.

Кваз же, ничуть не испугавшись размахивающего пудовыми кулаками громилы, шагнула вперед и, поднырнув под очевидный встречный удар, пнула покрытой роговыми шишками коленкой буяну промеж ног.

Как же бедолага взвыл.

– Это ж Белка, – меж тем, как ни в чем не было, продолжил информировать оставшихся у барной стойки друзей бармен. – Она неделю назад пятерых таких же придурков, как вы, в подворотне подкараулила. И члены всем нахрен поотрывала. А тогда она была всего-то тринадцатого уровня. Сейчас – восемнадцатого. Вот и кумекайте, че она с вами сделает, если нянчится наскучит. Дружеский мой вам совет, ребятки: подбирайте своих друзей, и валите от греха, подобру-поздорову.

Вернувшись за стол, Белка провожала разочарованным взглядом стайку гопников, после разговора с барменом ставших паиньками, и приславших ей на стол, в качестве извинения, четыре кружки темного эля. Но одного извинения придуркам показалось недостаточно, дабы не провоцировать ее своими ублюдскими рожами, они подхватили помятых друзей и заспешили на выход.

– М-да, мельчают мужики, – пробормотала кваз, опрокидывая в зубастую пасть разом полкружки халявного пойла.

– Сама виновата, – неожиданно прилетело в ответ. – Нефиг гладиаторские бои на улицах устраивать. О тебе, голуба, по Вешалке уже легенды ходят.

За стол без приглашения присел невзрачный мужичек. Для которого все хваленое белкино мастерство убийцы было не опаснее комариного укуса.

– Че надо? – прорычала Белка, с грохотом возвращая на стол недопитую кружку.

– Соскучился, решил заскочить, проведать, так сказать, – хмыкнул Скальпель.

Он без спросу взял кружку эля и с удовольствием отпил из нее.

– Мало того, что убил. Решил еще найти и поиздеваться, – проворчала кваз.

– Ой, да ладно, – отмахнулся Скальпель. – Этим убийством одолжение тебе, можно сказать, сделал.

– Ну, мля, спасибо. Благодетель!

– Не юродствуй!

– А че ты меня, как лохушку, лечишь.

– Ты ж прекрасно знаешь, что последнюю неделю не в себе была. Рихтовщика, даже, своего драгоценного зарезала хладнокровно, как бычка на бойне.

– И поделом ему, – проворчала кваз.