— Мамочка… — шепчу, пятясь к двери. — Это… Это что же получается? Я с собственным ректором..?　

Одна смоляная бровь демона удивленно поползла на лоб.　

— Что?　

Чувствую, как щеки заливает свекольный румянец. Такой, что аж на расстоянии двухсот метров будет видно.　

— Ну… Это.　

К первой брови присоединилась вторая. Ректор скрещивает руки на груди, отчего невольно подмечаю рельеф мышц. Глубокий вдох как-то сам собой организовался в легких. Моё поведение не остается не замеченным, потому что объект, столь сильно меня смутивший, скалится в очередной ухмылке.　

— А ты значит ничего не помнишь, Дорогая. — и такой акцент он делает на последнем слове, что у меня вообще никаких сомнений не остаётся.　

То есть было дело. То есть, он у меня первый, а я… Что за издевательство?! Я ничегошеньки не помню. Ладно я! Я пьяна была, но он-то? Ректор академии, и невменяемую адептку в постель затащить!　

Нервно почесав зудящее запястье, покачала головой, по-прежнему не отрывая взгляда от грудной клетки демона.　

— То есть, ты не помнишь, как вошла в коридор преподавательского этажа в неподобающем виде, задрав юбку по самое не могу, спустив рукава, до самого не хочу и потеряв по пути туфли?! — угрожающе зарычал ректор, медленно склоняясь надо мной всё ниже. — Не помнишь, как ползала по коридору в поисках маленькой коварной дряни?! — Какой дряни? Я не могла… Не должна была… — Как, увидев мои сапоги рядом с собой сказала: «Классные шузы, брат», а потом фривольно предложила вместе распить бутылку виски, который, как ты мне сообщила, знаешь где можно раздобыть?! — мне стало совсем стыдно. Громко сглотнув я попыталась спросить всё ли это, но мне не дали и слова вставить. — Как отключилась и категорически не желала приходить в себя?! Я между прочим, даже не знал куда тебя отвести. Не тащить же полуголую невменяемую девицу в медпункт?!　

Кажется, ректор совсем в бешенстве.　

— И Вы принесли меня к себе… И мы… Ну, того?　

Зелёные глаза сощурились. Демон резко выпрямился.　

— Я похож на извращенца, адептка? Ты столько шуму подняла за эту ночь, что мне даже подумать было страшно, что произойдет, выпусти я тебя из своих апартаментов. Это преподавательский этаж, что могли подумать остальные учителя?! — виновато потупила глазки, потому как стыдно очень. — И смею заметить, Ваше поведение этой ночью было ужасным. Называть меня «Дорогой» на самом деле ДОРОГОГО стоит.

Мне кажется, я все губы в кровь искусала за этот момент ректорского возмущения. И возмущение это было справедливым. Никогда в жизни больше не буду пить.　

— Это всё? — протянула жалобным голоском. Как-то же я оказалась в ректорской постели.　

— Вам рассказать, чем мы занимались оставшуюся часть ночи?　

Вот теперь у меня горели не только щёки, но и уши, ибо представила я себе не то, что должно невинной девушке.　

— Если можно…　

— Начнём, пожалуй, с того момента, когда Вам стало жарко и Вы стащили с себя платье. Происходило это здесь. — Сол Алаид жестом руки указал на тот самый кофейный столик. — На моё требование немедленно одеться, Вы послали меня самым известным маршрутом, о которых слагают легенды среди сапожников. — Я в очередной раз зарделась, подавляя порыв истерично захихикать. А ведь стоило только один раз на рынке фразу услышать. О, Многоликая, прости мне моё словоблудие. — Затем Вы пытались стащить с себя и нижнюю сорочку, но я пресек это действие. Вот тогда Вы начали играть в салочки. Каким боком Вы приплели меня сюда, я не понял и был крайне удивлён сему факту. — Я снова закусила губу, на этот раз, чтобы не расхохотаться. — Мне продолжать?