— Черт побери, — буркнула Талли под нос и ущипнула себя за переносицу. — Ладно, миз Маринте. Пойдем с нами. Но вы будете только смотреть и слушать. И все. Хоть пикнете, и я отправлю вас домой на «Убере». Целой и невредимой, если повезет.

— Большего я и не прошу.

Рейчел вошла в дом, кожей чувствуя устремленные на нее взгляды. Просторная прихожая с чистыми мраморными полами в черно-белую шахматную клетку, выгнутой деревянной лестницей с коваными чугунными перилами и серо-коричневой ковровой дорожкой, ведущей на второй этаж, россыпью утопленных светильников по кремовому потолку и хрустальной люстрой, обильно увешанной бирюльками. Каждая арматурная финтифлюшка выглядела изготовленной на заказ, каждый прибор — тщательно отреставрированным и модернизированным. С учетом этой обстановки Рейчел пересмотрела свою первоначальную оценку до 4,5 миллиона долларов. Отчетливо понимая, что куплен он отнюдь не на деньги Драммонда.

В своем заявлении на развод с Констанс Райт Николас Драммонд утверждал, что за время супружества успел привыкнуть к определенному роскошному образу жизни. И, несмотря на долги семейства Райт, большинство которых повесили на Констанс как на держательницу миноритарного пакета, ему пожаловали существенную часть ее ликвидных активов. Драммонд исхитрился выторговать смачные алименты — решение, которое многие осуждали, учитывая катастрофическую финансовую ситуацию Констанс и репутацию Николаса как иждивенца, сложившуюся чуть ли не с самого начала. Пресса уничижительно окрестила его «святым Ником», потому что он уверен, что другие должны нести подарки ему.

Так что он обчистил Констанс, женился на Изабель Роблс — женщине на семнадцать лет моложе него, да к тому же богатой, для большинства мужчин Эшби став объектом зависти, а для большинства женщин — первостатейным подлецом.

— Не будете ли любезны разуться? — спросила Изабель. Рейчел обратила внимание, что безукоризненно чистая прихожая выстелена белым ковровым покрытием «Сурья Милан». Чистка подобного, вероятно, обойдется подороже ипотеки на Пятой авеню. Разувшись, они аккуратно поставили обувь на кленовую скамеечку у двери. Ради проверки Рейчел поставила одну из туфель на шесть дюймов впереди другой. И как только отошла, Изабель позаботилась, чтобы они стояли ровнехонько бок о бок. Рейчел подметила, что Талли тоже обратила на это внимание.

Драммонд провел их в гостиную, застеленную изящными турецкими коврами с золотистыми цветочными узорами. Рейчел такие видела в журналах: стоят тысячи по четыре за штуку. Расположились на паре очень мягких белых секционных диванов «От Хаус Смит». Быстрый Гугл-поиск поведал Рейчел, что в розницу каждый стоит примерно по 9 тысяч. Большие эркеры[28] выходили на широкий, обнесенный оградой задний двор с бассейном, на зиму накрытым, и детской площадкой, присыпанной свежим снежком. Горка выглядела так, будто ею ни разу не пользовались. Качели и лесенки были девственно чистыми, без единого пятнышка ржавчины на металле. Никаких потертостей и царапин. Рейчел заметила, что в доме нет мер защиты от детей. Детскую площадку построили в надежде, и на минутку она ощутила щемящее сочувствие к Изабель и Николасу Драммондам.

Все расселись по диванам: Изабель и Николас на одном, а Рейчел, Серрано и Талли на другом. Рейчел бедром ощутила пистолет Талли. Наверное, «Глок» — самое популярное в правоохранительных органах личное оружие, — но непонятно, 19-й или 22-й.

Вид у Изабель был страдальческий. Ее можно понять. Молодая женщина думала, что выходит за человека, мерзкое прошлое которого осталось позади, но теперь в ее доме сидят полицейские, собираясь допросить его о кончине бывшей жены. Кристофер скрылся где-то в доме. Он выглядит чересчур дезорганизованным, чересчур непредсказуемым, чтобы убить Констанс, не оставив груды улик. Но по-прежнему непонятно, почему он был и на пресс-конференции, и у реки в ночь гибели Констанс. Даже если он не убийца, Кристоферу Роблсу что-то известно.

— Мистер Драммонд, — начала Талли, — спасибо, что уделили время для разговора с нами. И позвольте первым делом сказать, что мы соболезнуем вашей утрате.

Драммонд легонько кивнул, положив ладонь жене на колено.

— У нас с Конни были свои проблемы, но мы оба выбросили их из головы, и весть о ее смерти, конечно, меня опечалила.

«Хочешь сказать, что ты выбросил их из головы», — подумала Рейчел.

— Можем мы как-то с этим покончить? — вопросила Изабель.

— Ладно, — сказал Серрано. — Как вам известно, Николас, ваша бывшая жена Констанс Райт недавно скончалась. Мы расследуем ее кончину как убийство. Можете ли вы нам сообщить, когда виделись или говорили с бывшей женой в последний раз?

— Прежде всего, — встряла Изабель, — мой муж что, подозреваемый? Потому что, если он подозреваемый, я требую присутствия нашего адвоката, прежде чем мы скажем еще хоть слово.

— Миссис Драммонд, — произнесла Талли, — в настоящий момент мы всего лишь пытаемся выстроить хронологию жизни миз Райт перед кончиной. Я бы предпочла сохранить дружественный тон беседы. Удастся ли это, целиком зависит от вас двоих.

— Видела ее в супермаркете пару недель назад, — сухо бросила Изабель. — Она меня тоже явно заметила. Выронила на пол банку миндального масла. Банка разбилась, а она поспешно ретировалась. — Помолчав, Изабель добавила, словно для разъяснения: — Вообще-то нельзя сказать, чтобы мы были на короткой ноге.

Серрано кивнул.

— А вы, мистер Драммонд? — поинтересовалась Талли.