— Я бы и сегодня чего-нибудь покушал, — признался я, — Консервы в рюкзаках предлагаю пока не трогать. Мало ли чего на выезде будет.

— Это правильно, — согласилась моя спутница, — Ты что делать хочешь? Убираться или сходить в магазин и приготовить еды?

— Ничего не хочу. Лучше бы мы в гостиницу пошли. Есть только желание вымыться, упасть в постель и придавить часов двенадцать.

— Понятно, — кивнула Мамба, пропустив мои возражения мимо своих чёрных ушек, — Кинем монетку.

Только я собрался удивиться, откуда при нашем кочевом, охотничьем и собирательском образе жизни она найдёт монету, как крёстная выудила большую серебряную денежку из внутреннего кармана.

— Талисман, — пояснила она, увидев мои квадратные глаза, — Орёл — ты уборкой занимаешься, решка — я.

Не успел я возразить, как монета, кувыркаясь, отправилась в полёт. Решка. Делать нечего. Оставил рюкзак, карабин и разгрузку в боксе, сам отправился на поиски магазина. Опросив нескольких бомжеватого вида аборигенов, нашёл местную лавку.

Это был ещё один бокс, только не из одного контейнера, а из двадцати или больше. Всем тут заведовал Бурят. Как несложно догадаться по монголоидным чертам лица, окрестил его этим незатейливым именем человек с полным отсутствием фантазии.

В этом магазине было всё, от одежды и обуви до гранатомётов. Обнаружилась и провизия, но так как магазин был не специализированный, разносолами ассортимент не блистал. Предпочтение отдавалось непортящимся продуктам.

Я набрал всяких полуфабрикатов. Пельменей, макарон, котлет, сарделек, масла, консервированного лечо, грудинки, колбасы и хлеба. Хлеба взял с запасом, чтобы насушить сухарей, так как завоз нерегулярный. Купил кофе и завис возле витрины с алкоголем.

— А ром есть? — спросил продавца я.

— Рома нет, — равнодушно ответил он, — Есть вискарь и коньяк хорошие.

— Коньяк какой?

— Армянский, «Арарат», три звезды и пять звёзд, — причмокнул губами торговец, — Очень хорошие. Все берут. Если с колой смешать, отличный живчик получается. Некоторые ещё корицы добавляют. Не живчик, а коктейль, как в лучших домах Лондона и Парижа получается.

— Уболтал, бес языкатый, — кивнул в ответ я, забрасывая несколько бутылок в корзину, — Беру.

Подошёл на кассу. Бурят почесал выбритый висок и лениво окинул гору провизии.

— Двадцать кредитов…

Я, мягко говоря, офонарел. В Зимнем одна бутылка рома стоила четыре кредита, а тут за двадцать, четыре пакета всего самого разного. Мы вдвоём, даже если пировать будем, съедим это всё дня за три-четыре.

— Надолго к нам? — флегматично поинтересовался он.

— Девять выездов в штрафниках.