Парк плыл и переливался, деревья прорастали сквозь деревья, пару раз ослепительно сверкнуло, мелькали какие-то человеческие фигуры… Дышать. Дышать. Вдох носом, живот, ребра, плечи, резкий выдох, чтобы толкнуть сердце, концентрируемся на дыхании, дышать… Неужели инфаркт? Но с сердцем все в порядке, инсульт? Нахрен-нахрен, полчаса без медицинской помощи и можно на всю оставшуюся жизнь остаться овощем. Дышать. Дышать. И не паниковать, живы будем — не помрем.

Понемногу отпустило, хотя зрение пришло в норму совсем не сразу. Вытерев пот, я потихоньку подышал еще минут десять, потом медленно поднялся и двинулся к железной дороге в сторону просека, где оставил машину. Черт, надо срочно на обследование, ведь незнамо когда в следующий раз схватит, возраст уже не детский, 49 лет мальчику — так я брел и шпынял себя за нелюбовь к врачам, пока навстречу по дорожке Лабиринта не появилась небольшая конная группа. Стало повеселее — на миру и смерть красна. По мере приближения конники оказались реконструкторами, всадники в верховой одежде конца 19 века, дамы в амазонках и на дамских же седлах. Шляпки с длинными вуалями за спиной были ок, но взгляд почему-то зацепился за перчатки — все были в перчатках, причем явно в тон одежде. Надо же, как обстоятельно заморочились…

Хотел было их поприветствовать привычным «на какое столетие бухаем?», но поглядел на лица людей, полностью вжившихся в эпоху… и просто кинул два пальца к шляпе, за что удостоился удивленных взглядов. Или, может, у них тут весь парк закрыт на реконское мероприятие — то-то людей нет — и они на меня вытаращились из-за обычной одежды? Да и флаг в руки, но я-то никаких барьеров, закрытых проходов и объявлений не видел.

Так что бог с ними, с реконами, мне до машины добраться. С железной дороги раздался резкий свист и я, повернувшись в его сторону, увидел сквозь деревья султан черного дыма. Да, похоже мероприятие — вон, даже паровоз пустили. Пойти глянуть, что ли, что там, «Овечка», наверное, крюк всего-то на лишнюю сотню метров …

Я раздвинул кусты на краю железнодорожной выемки и замер, даже не глядя на приближающийся паровоз — на железке не было платформы «Маленковская», а за ней не было восьмиэтажных «сталинок», вместо них вдалеке виднелись избы и паслись коровы.

Организм, как ни странно, на такую мощную новость никак не отреагировал, второй раз марево глаза не застило, сердце не кололо, и вообще я отнесся к пейзажу несколько философски — как сказал ведомый на казнь в понедельник «что-то хреново неделя начинается». Так, разберемся. Москва, конечно, город богатый и на фестиваль типа «Времена и Эпохи» может выделить неслабый бюджет, но его точно не хватит, чтобы снести квадратный километр застройки и завезти на пустое место коров. Да что там застройка — в направлении ВДНХ не видно взлетающей ракеты монумента покорителям космоса, которая должна быть как раз за маковками хорошо различимой Алексеевской церкви. Значит, не фестиваль.

— Тогда что? — вслух поинтересовался я у себя. — Глюк? Наваждение? Если так, то очень странный глюк. Почему все остальное на месте, деревья, я сам и содержимое сумки-портфеля. — А если…

От догадки пробежали ледяные мурашки по спине. А если… а если меня зафитилило…

— В прошлое… — тихо прошептал я и несколько раз крепко зажмурился, а потом, тайком щипнул сам себя.

Правда и это не помогло.

В отчаянной надежде, быстренько вытащил из портфеля смартфон и разочарованно ругнулся — сеть напрочь отсутствовала. В планшете — аналогично.

Господибогадушумать… нет, не может быть. Не бывает такого. Ну не хочу я в прошлое! У меня дел выше крыши! Кот некормлен! Да что я тут делать-то буду??? Слушай, дорогое мироздание, а давай ты меня вернешь обратно, а я никогда-никогда больше не пойду гулять в Сокольники? И дорогу на красный свет переходить не буду, и что еще там, под стрелой стоять, а? Ну позязя…

Дорогому мирозданию было не до меня. Пришлось добрести до лежавшей чуть в стороне от тропинки лесины и плюхнулся на нее. Мда, тут и сел старик.

Ну ладно я хрен знает где, но что же будет с нашим бюро? Ох ё, Леша не вытянет, у него ни связей, но достаточного опыта нет, все дело под откос… дочку не увижу. Сервер! Я даже застонал — я же обещал Андрею, а как теперь я все сохраню?

Не могу сказать, сколько я просидел так, шарахаясь от возбуждения к отчаянию, прежде чем приказал себе собраться — вспомнилась одна хорошая комедия, «у нас две проблемы, Минобороны и пуговица». Вот и нехрен, надо искать пуговицу. Фирма? Да, жаль, но там все взрослые ребята, в конце концов, уйдут под крыло к конкурентам, их примут с радостью. Сервер? Почти все тексты у меня на планшете. Дочка? Слушай, ну ты и так ее видишь в лучшем случае дважды в год, у нее своя жизнь, у тебя своя. Была, во всяком случае. Кот? Раз в два дня приходит уборщица, накормит. Ну и соседи нормальные, сколько раз брали моего, когда я по командировкам мотался, приютят, не бросят.

Каким-то странным образом страх ушел, осталась досада. Примерно такая, как от отмененной важной встречи или, когда пошел неожиданный дождь — а у тебя нет с собой зонта.

Ладно, хватит ныть, хочешь жить — надо барахтаться и сбивать масло, как та лягушка. Хотя может я все-таки ошибаюсь? Вот бы это был не перенос, а солидный такой, обстоятельный глюк! Хорошо бы для надежности пообщаться с кем-нить… я побрел вдоль железки, крутя головой по сторонам в поиске кандидата на собеседование. Минут через пять из кустов со стороны будущих Путяевских прудов вынырнул усатый мужик средних лет, при взгляде на которого в голову сразу пришло определение «мастеровой» — картуз, короткое пальто, брюки в сапоги и рогожный кулек под мышкой.

— Любезный, а не подскажешь какой нынче у нас год?

Усач фыркнул, бросил на меня подозрительный взгляд и, поправив кулек, быстренько ссыпался вниз к путям, перескочил их и удалился.

— Везет как утопленнику… — я невольно улыбнулся. — Хотя, если и этот рекон — вряд ли бы так натурально среагировал.