– Вы не дадите мне ее адрес?

– Нет, – отрезала женщина. – Это невозможно. – Она понизила голос: – Уходите. Исчезните, уйдите и никогда не возвращайтесь. Мы больше не хотим видеть вас здесь.

Сэм помедлила.

– Но я… Это очень важно… Видите ли, я должна…

Женщина привстала, и Сэм на мгновение показалось, что та сейчас бросится на нее. Она подалась назад, оступилась, зацепилась за порог, выронила костыль. Наклонилась, подобрала его, снова посмотрела на женщину, на ее перекошенное от ненависти лицо, и поспешила прочь.

Сэм села в «бентли». Ее всю трясло, а лицо у нее горело. Кен положил костыли на заднее сиденье, захлопнул пассажирскую дверь. И поинтересовался:

– Ну что, как успехи?

– Господи боже, они тут все какие-то чокнутые. Говорят, якобы миссис Вулф больна и вряд ли вообще сюда вернется, а адрес ни в какую не дают.

Кен помолчал несколько секунд, потом сказал:

– Кажется, я его знаю.

Сэм удивленно посмотрела на него:

– Знаете адрес миссис Вулф? Но откуда?

Он молча завел машину.

– Откуда вам известен ее адрес, Кен?

Он поднял палец и вклинился в оживленное дневное уличное движение.

Они поползли по Тоттенхам-Корт-роуд, потом свернули на Мэриленд-роуд. Сэм тупо смотрела на огни светофоров, на летящую серебряную фигурку на капоте; мысли ее путались, она не могла сосредоточиться, какая-то ее часть все еще оставалась в ледяном склепе. Они поднялись на паддингтонскую развязку, и Сэм снова посмотрела на Кена, тщетно пытаясь найти разгадку в выражении его лица.

Затем они свернули на Шефердс-Буш, миновали Актон и въехали в Илинг. Кен дважды останавливался, сверялся с атласом дорог. И вот наконец они, попетляв по лабиринту улочек, припарковались у старого облезлого дома Викторианской эпохи.

Кен открыл дверь, помог Сэм выйти из машины.

– Я пойду с вами – буду вашим телохранителем.

– Но почему вы решили, что миссис Вулф живет здесь?