С лотком я намучился.
Поначалу Троглодит не желал играть по моим правилам и гадил где угодно, только не в правильном месте. Тогда я прибег к шантажу и пообещал, что перестану носить роллы, если увижу ещё хоть одну какашку в кроссовках Маши. Зверёк пофыркал, но в итоге продавился. Из чего я сделал вывод, что эта тварь понимает человеческую речь. И не просто понимает, а умеет договариваться. После этого открытия я решил вывести упыря в свет, прогулявшись с ним по палубам «Селенги». Предварительно объяснил, что экипаж Крепости — мои друзья. Убивать этих людей нельзя, гадить им в обувь — тоже. А ещё я строго-настрого запретил коту забредать в двигательный отсек. Через три дня Троглодит уже носился по коридорам и тамбурам, исследовал вентиляционные шахты и уничтожал мышей, неделями напрягавших Михалыча. В общем, карманный монстр вписался в коллектив.
— Что будешь делать в Никополе? — поинтересовалась Мария. — Слышала, у тебя проблемы с инквизицией.
При упоминании инквизиторов я поморщился. Именно по их приказу меня освободили из-под стражи. А ещё, как намекнул Макс, имели место запросы на имя капитана. Учитывая тот факт, что в известность меня не поставили, запросы носили конфиденциальный характер.
— Проблемы… — я попробовал слово на вкус. — Пока не уверен. Вроде бы они хотят поговорить. И мне надлежит явиться в консисторию Никополя.
— Они это назвали собеседованием? — уточнила Ривера.
— Вроде того, — я натянул штаны и футболку.
— Ну, может и пронесёт. Если бы натворил что-то серьёзное… они бы с тобой не сюсюкались.
Общеизвестный факт: инквизицию боятся все. И от предложения «побеседовать» никто не отказывается. Всё равно найдут, и будет хуже. А вообще, если бы я угрожал глобальному миропорядку, то меня бы устранили физически. В любой стране и даже за пределами открытых порталов.
Честно говоря, я не ожидаю от инквизиторов какого-то прессинга. Возможно, их интересуют сведения из зоны Фронтира. Или вопросы, связанные с моим Родом. А вот это, кстати, реальная беда. С Володкевичами произошло что-то нехорошее, может зацепить меня.
Я вспомнил о том, что в Никополе меня ждёт стряпчий, занимающийся юридическими и финансовыми вопросами семьи. Некто Бенедиктов. Думаю, разговор с этим господином прояснит ситуацию. Мне очень не понравилась фраза в радиограмме о гибели «всех представителей Рода».
Вслух я сказал:
— Забей. Всё будет хорошо.
— Мне-то что, — Ривера подошла ко мне и потрепала по волосам. — С тобой было классно, малыш.
— Взаимно, — я улыбнулся. — Никаких обязательств?
— Никаких, — в глазах девушки промелькнуло странное выражение, похожее на грусть. — Но… если вдруг решишь подписать новый контракт…
— Ты будешь ждать меня на «Селенге», — я притянул к себе Риверу и поцеловал в губы. — Я помню.
На этом всё и закончилось.
Я сгонял в душ, потом сходил на завтрак и приволок Троглодиту немного сырой рыбы. Пока котоморф уминал свою порцию, довольно урча, сходил к капитану, закрыл контракт и получил заверение, что деньги мне перечислят на карту до конца месяца.
— Так, надо ещё один вопрос закрыть, — кэп поправил очки и достал из ящика письменного стола новые бумаги. — Броня туннельщиков.