Такси я успел вызвать до того, как мой аппарат отключили от внутренней системы связи имения. Поэтому всё, что мне оставалось — это нацепить рюкзак, подхватить сумку и выйти из комнаты, в которой я провёл добрую половину этой жизни.

У лестницы я столкнулся с нынешней супругой отца.

Юлия Володкевич-Фурсова смотрела на меня со смесью торжества, высокомерия и неприязни. Гремучая смесь, ничего не скажешь.

— Куда-то спешишь, Ростислав?

— Освобождаю дорогу вашему недоноску, сударыня.

Зачётный укол.

Артём появился на свет чуть раньше положенного срока.

— Ты сдохнешь в подворотне, — графиня продолжала улыбаться, но её правый глаз дёрнулся.

— Возможно, — с максимальным равнодушием пожимаю плечами. — Это лучше, чем жить под одной крышей с вами.

В спину мне вонзилось:

— Не много ли на себя берёшь, ничтожество?

Бросаю через плечо:

— Не больше, чем шлюха, которая спала с моим отцом при его жене.

Фурсова была слабым кинетиком и вполне могла швырнуть мне в спину что-нибудь тяжёлое. Жаль, что она сдержалась. Доспех бы выдержал, а вот нападение на изгнанника в собственном имении карается годом домашнего ареста. Я имел право на обращение в полицию с привлечением телепата для сдачи образа.

Больше никто не вышел меня провожать.

Даже слуги.

Таксиста на территорию усадьбы не пустили, и мне пришлось топать к воротам. Хорошо, что отец не видит, как я улыбаюсь. Разгар июня, школьный аттестат на руках. Прошлое перечёркнуто. Впереди — свобода, приключения и поиск утраченной силы.

Я уже знал, что отправлюсь в Пустошь.

Дверь с лязгом захлопнулась.

Я осмотрелся.