А если предположить, что в центре всего непонятного и странного, что произошло со мной в первые дни попаданства, стоит именно Прутков? Естественно, не как мистическая сущность, которая перенесла меня сюда за каким-то лешим. А просто как… ну, не знаю… паук, дергающий за ниточки? Центральная фигура, которая все знает? Тайный агент советской милиции?
Над этой мыслишкой я немного поразмыслил. Если Сидор Кузьмич — внедренный мент, предупредить меня не вмешиваться он мог, ибо по своей инициативе, либо по приказу начальства, которое одобрило план этого самого внедрения. Куда? В курортную мафию? Но тогда при чем тут доктор?
Вот и цифра пять вырисовывается. Точнее, шесть. Почему после моего невинного разговора с Евдокией о чудо-враче продавщица не вышла на работу? Совпадение и у нее действительно случился выходной? Или ей приказали не выходить, потому что… Почему?
Семь — облава на нудистов. Перед ней — второй разговор с Сидором Кузьмичем, и его недвусмысленное предупреждение не лезть, куда меня не просят, чтобы не поломать план. Какой план? Поимки нудистов? Доктор-мошенник в числе поклонников ровного загара? С трудом верится. Тогда от чего меня так настойчиво отговаривал мичман?
А если все-таки начальник ОСВОДовцев — и есть какой-нибудь главарь преступной пляжной группировки? А что, очень может быть! Тогда и Евдокия легко вписывается в картину: Кузьмич просто-напросто взял да и запретил ей появляться на работе, чтобы не сболтнула чего лишнего дотошному студенту, который почти снял с крючка несчастное семейство Рыжовых.
Получается, Кузьмич — преступник? М-да, Леха, логика у тебя, прямо скажем, железная… Почему тогда не мент под прикрытием? Потому что поперся в рейд на нудистов. Что он, баб голых не видел, что ли? Ну, отрядил бы нас, пацанов, в помощь родной милиции. Самому-то нафига переться по такой жаре за город, растаскивать по углам голых и дружинников? При этом вполне открыто помогать преступным, так сказать, элементам с одеждой и прочим. Получается, милиция тоже в доле?
Мля, Леха! Угомони свои таланты! Тебе бы книжки писать, там бы твоя фантазия пригодилась!
Так, стоп! От неожиданности я даже глаза открыл. Дребезжание автобуса и гарцевание по кочкам ко сну не располагали, но с закрытыми глазами легче было переносить южное солнце. Занавесочек на окнах в милицейском транспорте не было.
Ну-ка, ну-ка! Кажется, я поймал интересную мысль! Стебелев утверждал, что ночью разговаривали двое мужиков. Если предположить, что один из них нудист, который где-то раздобыл карту наших подземелий и привез её сюда. То второй вполне может быть мичманом!
И сегодня он приперся сюда под предлогом помощи, чтобы забрать схему и передать деньги! Бинго! Я так обрадовался своим умозаключениям, что чуть не заорал вслух! Так, Алексей Степаныч, что-то слишком часто в последнее время ты теряешь над собой контроль!
Пять минут я ехал в автобусе, изображая довольного слона. Ну как же, все пазлы сошлись, картинка нарисовалась. А потом я вспомнил, что Сидор Кузьмич на берег не спускался, это раз. В кусты на поиски почтового дерева не отлучался — это два.
«К морю спускался Игорек!» — услужливо подсказала мне память! Да, но я сам его туда спровадил, чтобы спокойно договорить с Вячеславом. Черт! Что еще говорил журналист? Вспоминай, Леха, вспоминай!
Карту неизвестный товарищ должен был засунуть медведю… под хвост. Кузьмич вполне мог специально отрядить Василькова со мной, и отправить нас на берег. Там Игорек, улучив минутку, обыскал бы глыбу, изъял схему, и все были бы счастливы.
Но случилось то, что случилось. Вмешался молодой, амбициозный, жадный до тайн и сенсаций Вячеслав Стеблев. Помниться, именно из-за каких-то разоблачений его в свое время убрали с должности президента телекомпании ВИД…
Парень случайно подслушал разговор двоих мужчин, решил одним глазком взглянут на документы, которые не просто стоят денег, но их передача из рук в руки — целая шпионская игра.
И вот я снова вернулся к пункту семь. Что если Сидор Кузьмич играет во всем этом не последнюю роль? Именно он должен был положить деньги в дупло или куда-то там. Именно для него оставили схему в медведе. Тогда, получается, Игорек не просто так поднялся за мной под предлогом дополнительной помощи. Он шел доложить Пруткову о том, что под медвежьим хвостом пусто. Зачем только ко мне прицепился? Намеки, разговоры. Решил, что Кузьмич назначил меня любимой женой? Тьфу ты! Выбрал доверенным лицом?
Черт, я опять запутался! Набурогозил всего до кучи, притянул за уши, нафантазировал… Истина, как всегда, где-то рядом. Только вот где её искать? В каком из намеченных направлений?
И самое интересное, так сказать, вишенка на торте — кто такая Нина? Добрая самаритянка? Нимфоманка в отпуске? Дама бальзаковского возраста, запавшая на красивое накачанное тело? Случайная интрижка? Внезапно вспыхнувшая страсть к вьюноше двадцати лет? С трудом верится.
Угу, в тот день я думал другой головой. Привычная схема: лето, отпуск, пляж, обычный курортный съем. Да только я не в своем столетие, и советские женщины так откровенно себя не ведут. Нина, безусловно, уникальна. Но если припомнить все моменты нашей встречи, сразу возникает много вопросов.
Во-первых, Игорек, сливший мое местоположение компании Бороды. Во-вторых, откровенный наезд в общественном месте. В наглую, на пляже, где в любой момент кто-то из бдительных и добропорядочных товарищей взял бы да и позвал родную милицию, чтобы она сберегла курортникам нервы и хорошее настроение.