Расстройство, пережитое потрясение стали испытанием для детской души и завершилось тем, что проснулась искорка. Дар общения с животными. А если учесть, что малышка родилась в доме, где много целительниц… Остров получил нового звериного лекаря. Давно таковых не было. И это — радость.

Кара наконец отмерла и пошла следом за возвращавшимися на более мелководный участок сестрой и дочерью. А Ками снова что-то углядела. Запрыгав на руках матери, которая едва удерживала ее, она издала высокий крик.

— Ками, не прыгай! Я уроню тебя, — посетовала Кара, сначала не обращая внимания, а затем, прислушалась, что говорит девочка, посмотрела вперед, и сама невзирая на усталость, была готова запрыгать от радости.

— Папа! Папа! — кричала Ками. Ей вторила Санни:

— Папа, мы здесь!

Из какой-то боковой улочки чуть выше девушек вышли два мужчины и обернулись на крики девочек. Разглядев, кто зовет, они бросились навстречу, разбрызгивая воду и временами оскальзываясь в грязной реке. Это были Сорен и Террин.

— Сорен! — выдохнула Кара.

— Террин! — прошептала Кастия, расплываясь в счастливой улыбке.

Вперед всех выскочила Санни с котом в руках. Теперь ей было не страшно и снова вернулись силы. Раз папа пришел за ними, в этом девочка ни на миг не усомнилась, значит — все хорошо будет.

Следом за дочерью навстречу мужчинам шла Кара, тяжело переставляя ноги, не глядя вниз и впервые не замечая мешавших ей всю дорогу длинных мокрых юбок.

Кастия же замерла на месте, ее обтекал грязный поток, а на руках запрыгала при виде отца Нира. Она сжала из последних сил руки покрепче, чтобы удержать девочку. Чувствуя, что вот-вот ее уронит, потому что почти отнялись руки от облегчения, счастья и радости.

Террин жив. Сквозь слезы и растрепанные волосы, свалившиеся на глаза, она видела его. Насквозь промокшего, взъерошенного. Он добежал до нее, с улыбкой посмотрел, забрал одной рукой потяжелевшую Ниру, а второй сгреб и прижал ее к себе.

Прислонившись к мужу и заметив, что у нее, оказывается, свободные руки, она обняла и его, и племянницу, устроившуюся у него на руке. Подняла лицо и без отрыва смотрела в любимое лицо.

— Ты — живой! — сказала она, разглядывая его и отмечая ссадины на виске, одна из которых кровоточила, — Я так боялась, что ты…, — не смогла выговорить страшное слово и несколько раз сморгнула, так как глаза заволокла внезапно пелена.

Рыдания давили грудь и горло, она некрасиво захлюпала носом. Попыталась отвернуться, но он рывком прижал ее к себе. Уткнувшись в мокрую рубашку, вцепилась в него рукой, и почувствовала, что вторую отвели. Вскинув лицо, увидела, как Сорен подошел к ним и, держа на одной руке, Ками, обнял сидевшую на руках Террина Ниру.

— Папа! Папа! — радостно сообщила она.

— И как ты собираешь их обеих нести? — риторически поинтересовался Террин, усмехнувшись, — Давай помогу, собственник? Обещаю потом вернуть…

Сорен что-то ответил со смехом, но девушка не прислушивалась. Одновременно галдили как птички оживившиеся девчонки и им вторила Кара.

Сквозь пелену слез Кастия видела счастливое лицо сестры, вцепившуюся в материнскую руку Санни с отчаянно замяукавшим котом, который, пожалуй, единственный из них хотел просто выбраться из чрезмерно мокрого места, и чтобы его не тискали такие же, как и он сам, мокрые люди, которым надо было непременно по несколько раз всем обняться. Ками, обняла отца и прижималась к его плечу, на другое пыталась перелезть из рук дяди ревниво надувшая губки Нира.

Девушка почувствовала, что рыдания отступили. Она, сама в мокрой одежде и с мокрыми, струившимися по спине длинными волосами, прижалась к такому же мокрому мужу. Он покрепче притиснул ее к себе. Кастия довольно улыбнулась и подняла лицо, ему подставляя губы.