***
Тренировки Александра и их вечерние посиделки стали неотъемлемой частью жизни Екатерины. Отказать, услышав: «Может, останешься?» — она не смогла, да и не хотела.
Вероятно, он имел ту ночь или же ночь с последующим утром. В крайнем случае и последующим вечером... Но Катя осталась на неделю, а вскоре минуло и два месяца, которые она ознаменовала неожиданным признанием. Нет, это было не при свечах в дорогом ресторане, не на прогулке под луной, а на широкой уютной кровати, где они лежали в обнимку, смотря какой-то второсортный сериал.
— Ты же врешь, что тебе нравится? — скользнул губами по ее виску.
— Кровь не по мне, — виновато ответила она, поворачивая к нему голову. — Но какая разница? С тобой и боевик потерпеть можно. Лишь бы не ужастики...
На фоне слышались крики боли, свист пуль, хруст сломанных костей, а они все не могли насмотреться друг на друга. Смелостью Катя никогда не отличалась, но сейчас не стала, как обычно, дожидаться от него инициативы и первая поцеловала. Пылко, самозабвенно, вкладывая в это прикосновение все, что у нее было.
— Я тебя люблю, — неожиданно для самой себя выдохнула ему прямо в губы.
Саша тогда остолбенел, отпрянул от нее, заставив пожалеть о сказанных словах.
— Саш... — испуганно прошептала она, а внутри все рухнуло.
Так бывает, когда стекло вдруг разбивается, и тысяча осколков со звоном разлетается по полу. Начинаешь собирать — обязательно порежешься, испачкаешь все кровью. И тогда в десять раз больнее, ведь никто не просил тебя этого делать.
— Ты же осознаешь, что я не смогу дать тебе всего, что ты хочешь? — ровно проговорил Александр, больше как утверждение, нежели вопрос.
Она от досады всплеснула руками, а после ими же осторожно обняла его лицо, ставшее для нее родным и самым нужным.
— Саша, я одного хочу: с тобой быть! Или ты... я тебе не нравлюсь?
— Не глупи, — укоризненно произнес он.
— Тогда... я ничего не понимаю, — голос дрогнул, а всегда доверчивые добрые глаза вдруг наполнились горячими слезами.
Девушка попыталась встать, но Александр удержал ее.
— И куда ты собралась?
Катя молчала, силясь успокоиться. Кто-кто, а она никогда не была сторонником конфликтов.
— Надумала себе, как обычно. Нужна ты мне, очень нужна, — улыбнулся, стирая соленые дорожки. — Вот только... сейчас тебе хорошо, а что потом? Эйфория пройдет, а это, — кивнул в сторону коляски, — останется.
Нет, мысль о том, что он никогда не вернется к прежнему образу жизни не убивала его как раньше, но обрекать единственного близкого человека на страдания казалось ему жестоким.