Михаил посмотрел с непониманием, иногда Азазеля вообще заносит, понять трудно.

– Право быть зверьем?

– Понимаешь, Михаил, – ответил Азазель проникновенно, – окультуривание должно идти изнутри. Через заповеди и пропаганду, а не по приказу конгресса или Госдумы. Только вот нести культуру в массы хлопотно и трудно, куда проще издать приказ, что всякий, кто нетолерантен и неполиткорректен, будет оштрафован и пойдет в цепях на каторгу!..

Михаил пробормотал:

– Значит, силой привели коней на водопой, но не могут заставить силой пить?

– Примерно, – подтвердил Азазель. – Урок со строительством коммунизма ничему дураков не научил!.. Тоже благороднейшая идея, но нельзя такое силой… Ага, приехали!

Он свернул в переулок, там уже десятка два роскошных автомобилей чуть ли не на стены лезут в поисках места.

– Перед ночным клубом вообще велосипед не приткнуть, – сообщил он. – Жлобы, поскупились на стоянку попросторнее! Теперь народ лимузины чуть ли не у мусорных ящиков ставит. Стыдоба и гульбище, как сказал бы Василий Блаженный.

Михаил смолчал, Азазель отстегнул ремень и сказал отечески:

– Сири, бди!.. Баймами не баловаться, по непристойным сайтам не шарить, мой друг к ним больно чувствительный…

– Тогда сними для него женщину, – пропел нежный голосок из динамика.

– Потом, – пообещал Азазель, – он еще не докипел до взрыва.

– Но близок, – предупредила Сири. – Я слежу и за его гормональным фоном.

– Надо ему таблетки прописать, – сказал Азазель. – Жалко человека…

Михаил отстегнул ремень, дверь распахнулась, едва коснулся ручки, и он ощутил некоторую гордость, что так быстро освоился с этим механизмом.

Азазель вылез, звучно захлопнул дверцу и вальяжно-деловито двинулся по переулку в ту сторону, откуда чуткий слух Михаила уловил звуки музыки, очень непристойной и будоражащей кровь.

Когда вышли из переулка на площадь, увидел на той стороне украшенное яркими цветными огнями высотное здание, снизу красиво подсвеченное мощными прожекторами.

У бордюра плотно один к другому сверкающие автомобили, из раскрытых настежь дверей даже на эту сторону доносится ритмичная музыка.

Азазель сказал с воодушевлением:

– Сейчас жить интересно! Здесь танцуем и развлекаемся, а там войны на трех континентах, представляешь? Восемь таких славных кампаний, с бомбежками, артобстрелами, ночными атаками!.. Люблю людей. Да что там люблю, просто обожаю!.. Все правильно, зачем нам восемь миллиардов? Всех на арены мировых колизеев!.. А как здорово смотреть видеорепортажи вживую с мест сражений? На диване, с попкорном, ноги под теплым и мягким одеялом… Красотищща.