Он заглянул в какие-то свои пометки, затем продолжил:

– Очагов заражения было не меньше десятка, в основном крупные города. И Россия, и Европа, и Америка. То есть кто-то сделал так, что шансов у мира не было.

– Выводы уже есть? – спросил Доценко.

– А как не быть? Кто заранее организовал свою армию, причем нелегально, сколько взяток надо было раздать, чтобы подвести полк наемников, иначе их не назовешь, под крышу федеральной службы? Никто ведь и не чухнулся.

– Много надо было давать, – кивнул Доценко. – Мы у нас по архивам пробежались в последнее время, выходит, что чуть не вся верхушка федеральной службы была у Бурко на кормлении. Тут же и закупки техники, оружия, снаряжения. Много.

– Так точно, много. – Пантелеев даже по столу ладонью хлопнул. – Все возможности устроить эпидемию были только у руководства компании. У них вышла всего одна промашка – ответственный за охрану лаборатории, который, как мы полагаем, должен был отвечать за сохранность исходников вируса, некто… – он глянул в пометки, – …некто Оверчук, получил случайный укус, после чего повел себя неадекватно, убил своих же коллег и сам был убит неожиданно появившимся в лаборатории Крамцовым.

– То есть ситуация пошла вразнос, – то ли спросил, то ли просто сказал Доценко.

– Именно так. Это у них было единственной и главной промашкой.

– А взрыв зачем? – спросил кто-то из тверских контрразведчиков, с погонами майора.

– Мы же их ни в чем не подозревали до сих пор, – сказал Доценко. – Да и сейчас мы реальных доказательств не имеем. Не сомневаемся – это да, верно, а вот во времена недавние с таким материалом даже в прокуратуру не пошли бы. Так, дали бы приказ на разработку, не больше. А если бы не взрыв, то тогда сомнений бы не было.

– Понял, – кивнул тот.

– Ну и в остальном мы имеем… – продолжил Пантелеев. – Случаи работорговли. Освобождение контингента из мест заключения и их вооружение. Расправы над мирным населением, в чем замечены сотрудники службы безопасности этого самого Центра, которой командует бывший генерал-майор Пасечник. Фактическая организация бандитского края, с которым в будущем еще нахлебаемся. По главному – все.

– Предложения? – спросил Лобанов.

– Предложение простое – надо наказать, – ответил Пантелеев.

– Трибуналов у нас не осталось, но единолично решение принимать не могу, – сказал генерал. – Поэтому решил собрать всех здесь и вынести на голосование. Давайте по порядку, с тверских товарищей начнем. Майор Никонов?

Невысокий худощавый майор с неприметным лицом встал, откашлялся, сказал:

– Считаю имеющуюся информацию достаточной. Бурко и генерала Пасечника предлагаю приговорить к смертной казни. Путем диверсии, потому что война никому не нужна.

– Спасибо, садитесь, – кивнул Лобанов. – Подполковник Мустафин?

Мустафин был высоким, упитанным, с широким бледным лицом, на котором заметно выделялись маленькие черные глаза.

– Информации достаточно. Мое мнение – приговорить к смерти. Но без рекламы самих себя. Информацию по перемещениям Бурко и Пасечника мы дадим, часть своих планов они с нашим командованием согласовывают.