— У юноши недюжинный запас сил, — заметил он. — Это генератор идей и энергии. И потом, меня всегда привлекают те, кто в жизни всего добиваются самостоятельно. Я сам когда-то пробивался именно так… Трудно, зато своим умом и своими руками.
О помощи Ковригину ректор ничего не знал. Пристроившие к нему Виталия люди старались нигде не светиться и делать свое дело тихо и незаметно, через десятые руки.
Кристина надулась.
— Значит, я тебя не привлекаю? Ведь меня постоянно всюду толкаешь и проталкиваешь ты! Я — папина дочка! И этим все сказано… Кроме того, подарок для хирургов. Увы, увы…
Геннадий Петрович и сам уже понял, что совершил серьезную ошибку.
— Я говорил лишь о мужчинах, — неловко поправил он себя. — На женщин это не распространяется. Они всегда нуждаются в заботе и поддержке отца, мужа, брата…
— И любовника! — докончила Кристина и усмехнулась.
— Хотя бы, — согласился отец. — И все-таки я советовал бы тебе обратить внимание на этого юношу. Он того заслуживает. У него большое будущее, поверь мне! И он всегда будет и останется королем положения.
— Ладно, обращу, — небрежно пообещала Кристина. — Как-нибудь в другой раз. А сейчас давай поговорим тетатетничком. Мне нужно столько тебе рассказать…
— Опять новое дэзэ? — усмехнулся отец. Когда Кристина училась в школе, часто вечерами встречала отца радостным, ликующим воплем:
— Папа, а тебя ждет дэзэ!
Что означало домашнее задание. С годами характер этих заданий менялся, но сами они оставались неизменными.
Кристина засмеялась и кивнула.
6
За несколько лет службы в Сибири Егор многому научился и многого добился. Ему повезло с начальством. Впрочем, им тоже повезло с Одиноковым. Он никогда не высказывал мнения, идущего вразрез с руководящим, был четок, послушен и оперативен, конфликтов не любил, с подчиненными всегда оставался предельно вежливым. Правда, жил, будто оправдывая свою фамилию, — наособицу, сиротливо и холодно. Дружеских отношений ни с кем не заводил, со всеми без исключения держался строго-официально, женщин избегал.
Сослуживцы поудивлялись, поудивлялись да и перестали. Они порой раздражали, даже бесили Егора своими сборищами, вечными бутылками водки и пива, сальными анекдотами, а самое главное — разговорами о женщинах. Без них офицеры действительно жизни себе не представляли. Ценили бабье на полкопейки, высмеивали, но с языка не спускали.
Егор приятельских посиделок и застолий старательно избегал, за что его очень скоро невзлюбили, считая зазнайкой и выскочкой.
Как лучшего среди молодых, его направили в Москву учиться в академию. Выйдя оттуда капитаном, Одиноков остался служить неподалеку от столицы, где быстро стал майором.
Потом грянул Афган…
Одинокова никто туда отправлять не собирался. Он вызвался сам. Хотел испытать себя в настоящем деле. И еще Егор был уверен, что наилучший способ сберечь родной дом — защищать чужой. Эта истина казалась ему незыблемой.