— Да я не это имела в виду. Вы здесь, и этого не изменишь. Я просто пыталась вам объяснить… — Она замолчала и долго смотрела на него. — Я пыталась объяснить вам свою излишнюю сдержанность. — Она поднялась и протянула руку, как это обычно делают мужчины. — Я рада, что мы откровенно поговорили.
Королев смущенно пожал ей руку. Он так до конца и не понял, что Валентина Николаевна имела в виду, но кивнул.
— А теперь вам пора ложиться, — сказал она. — Завтра я остаюсь дома, чтобы присматривать за вами.
— Спасибо.
— Наташа хочет, чтобы я осталась. Вы для нее как бездомная собака, которую она спасла от дождя. Хотите, я помогу вам дойти до комнаты?
— Не надо. Думаю, я сам справлюсь.
Королев медленно поднялся с дивана, опираясь одной рукой о стул. Его качнуло, но он улыбнулся и осторожными шагами направился в свою комнату.
— Видите? Я в порядке.
Он пожелал ей спокойной ночи и закрыл за собой дверь, левой рукой нащупывая выключатель. Он уже хотел было включить свет, но передумал, подошел к окну и посмотрел на другую сторону улицы. В воротах четко была видна тень человека. Круглая меховая шапка и длинное пальто. Судя по тому, как свет фонаря отражался от пальто, оно было кожаным. Кто это? Вор? Священник? Чекист? Иностранный шпион? Если этот человек будет стоять там и завтра, Королев устроит ему небольшой сюрприз, но сегодня ему едва хватает сил, чтобы добраться до кровати. Королев плотно задернул шторы, но включать свет и раздеваться не стал. Он подошел к стулу, на котором сохло его пальто. На сиденье лежала кожаная кобура. Он вытащил «вальтер», проверил предохранитель, положил пистолет под подушку и упал на кровать.
Несколько минут он еще различал движение соседей за стеной, слышал отголоски разговоров Валентины Николаевны с Наташей, чьи-то шаги, шум бегущей воды, а потом и квартира, и дом, и вся Москва канули в небытие, и сон принял его в свои крепкие объятия.
Глава 20
Королев спал как убитый — так сказала бы его мать, которая уже пятнадцать лет как умерла. Было начало седьмого утра, а он все не просыпался. Его не разбудил ни рассвет, который просачивался в зашторенные окна, ни кукареканье петухов, устроивших привычную перекличку, ни гавканье собак, облаивавших грохочущую телегу, ни резкий свист хлыста, которым извозчик пытался их утихомирить. Заводские гудки, зовущие рабочих на работу, тоже не смоги нарушить его крепкий сон. Маленькая стрелка часов сначала перешла за цифру семь, потом восемь, а он все спал. Впервые так долго за последние годы. Он даже не пошевелился, когда Валентина Николаевна осторожно открыла дверь и прислушалась к его сопению. Наташа тоже заглянула. Обе посмотрели на Королева и решили дать ему отоспаться. На их лицах читались привязанность и забота, но они этого не замечали. Возможно, при виде спящего мужчины любая женщина испытывает материнские чувства. И только когда заглянул Бабель и попытался растолкать его, Королев подскочил и выхватил пистолет. Но, узнав писателя, тут же успокоился. Бабель широко улыбнулся.
— Это я, Алексей Дмитриевич. А это «вальтер»? Можно посмотреть? Откуда он у вас? У меня был такой же много лет назад, но я его потерял. А-а, тысяча девятьсот семнадцатый год, седьмая модель. Их перестали выпускать в конце войны. Это же немцы. Оружие офицера. Военный трофей?
— Достался от поляка.
Спросонья голос Королева прозвучал хрипло и грубо, как приговор бывшему владельцу пистолета. Бабель моргнул и положил оружие, а потом посмотрел на свои руки, словно проверяя, не осталась ли на них крови убитого.
— Хорошо поспали? — спросил Бабель и повернулся к двери, в которую как раз заглянула Валентина Николаевна.
Королев положил пистолет под подушку, зевнул и провел рукой по волосам. Через дверь была видна залитая светом комната.
— А который сейчас час?
— Почти десять.
Королев посмотрел на часы, поднес их к уху, чтобы убедиться, что они идут, и щекой почувствовал приятный холодок стекла.