В голосе Семенова было столько искренности, что Королев и Старостин рассмеялись.

Старостин провел милиционеров через ворота и показал на восточную часть открытых трибун.

— Смотритель поля нашел тело там. Я ждал вместе с ним, пока приедет милиция, чтобы все оставалось на своих местах. Этого парня здорово искромсали. Какой-то ублюдок…

— Да. Мы в курсе. Видели тело в морге, — прервал его Королев, не желая снова возвращаться к этому ужасу. Он посмотрел на место, которое указал Старостин. Следов пребывания трупа было немного — лишь отпечатки ног, ведущие к вытоптанному месту с красным снегом, где все сливалось в неразборчивую мозаику.

— Да, там сейчас порядком натоптано. Ты не помнишь, когда вы подошли, были там какие-то следы? Может, след того, что тащили труп.

— Я не обратил внимания. Но можно спросить у Сергея Тимофеевича. Сейчас я его приведу. Он там, внизу, погодите минутку.

Старостин направился к дальним воротам, где несколько мужчин очищали футбольное поле от снега. Королев разочарованно смотрел на месиво из следов.

— Один Бог знает, что здесь произошло. Хорошо хоть у Ларинина хватило ума сделать фотографии, хотя лучше было бы, если бы мы осмотрели место преступления первыми.

— Почему?

— Потому что на снегу осталась кровь, и это означает, что мужчину бросили здесь сразу после того, как прикончили. А может, он был еще жив, когда его здесь оставили. Если тело бросили уже после того, как закончился снег, на нем не было бы снега, а если положили, когда снег еще шел, то по толщине снега на трупе можно определить приблизительное время, когда его притащили. Во сколько этой ночью пошел снег?

Семенов уставился на Королева широко раскрытыми глазами.

— Дедукция! Я понял! Как у Шерлока Холмса. Отлично, Алексей Дмитриевич! Просто отлично!

Королев дал Семенову легкий подзатыльник.

— Все, я снова серьезен, — обиженно сказал Семенов, доставая свою записную книжку. — Итак, снег. Я уверен, что он начался после полуночи. Вчера я допоздна гулял с друзьями и вернулся домой только в двенадцать. Было очень холодно, но снега еще не было, это я точно помню. Так что я запрошу информацию на метеорологической станции, когда вернемся на работу, и узнаю, когда он прекратился, правильно?

Королев одобрительно кивнул и взглянул на приближающегося смотрителя, который семенил обутыми в валенки ногами, нервно сжимая шапку в руке. За ним с улыбкой на лице шел Старостин.

— А я говорил им, первым делом сказал: «Посмотрите на следы», но они не обратили на это внимания. Я удерживал всех подальше, чтобы их не затоптали. И своих ребят тоже не пускал. Посмотрите вон туда. — И он указал на нечеткие следы, которые вели сюда от дороги с бокового северо-восточного входа. — Это ужасно, ужасно! Я пришел пораньше, чтобы подготовить поле к завтрашнему матчу резерва. Я всегда сначала осматриваю стадион, чтобы проверить, был ли кто-нибудь здесь ночью. Местная шпана тут такое вытворяет летом, что боже упаси. Они, конечно, молодые… Я и сам был молодым… Но неужели нельзя найти другое место? Нет, мне приходится все лето гоняться за этими малолетними хулиганами. В марте мы нашли два окоченевших трупа. Ребята, видимо, напились, уснули и замерзли. — Он остановился и изобразил некое подобие замерзшего тела. — Жуткое зрелище! Глаза вытаращены, как у рыб на берегу… Поэтому я, когда увидел тело на снегу, подумал, что это опять пьяница какой-то замерз. Ну вот, снова, расстроился я. А в итоге оказалось намного хуже. — Вспомнив, как выглядел покойник, Сергей Тимофеевич наконец остановился. Его глаза заблестели от слез, и он вытер их старой перчаткой. — Это было отвратительное зрелище, скажу я вам. Такой смерти я бы не пожелал никому, это точно.

Королев улучил момент, чтобы прервать рассказчика.

— Сергей Тимофеевич, я капитан Королев, а это младший лейтенант Семенов. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Задавайте. Я ведь знаю вас, Алексей Дмитриевич, а вот вы, видать, меня не помните. Лейтенант, перед вами лучший в свое время центральный защитник. Мы называли Королева Катком. Если он блокировал противника, то намертво. И при этом никогда не использовал грязных приемов. Никогда.

Королев внимательно посмотрел на старика и уловил в его лице знакомые черты. Над ним изрядно потрудились годы и водка, но глаза остались прежними, живыми.