Так кто же эти убийцы? Это могли быть Колины бандиты, но вряд ли бы они стали убивать монахиню или одного из своих, не имея на то серьезных причин. С другой стороны, если в деле был замешан Миронов, Коля Граф вполне мог расправиться с чекистом по своим соображениям. И все же Коля, похоже, был чист, к тому же Королеву слабо верилось, что воры одобрили бы резню в священном месте. Остается НКВД. Грегорин говорил, что НКВД ищет икону, что вполне понятно. Но неужели в НКВД были люди, способные на то, чтобы пытать людей в церквях и разбрасывать мертвые тела по всей Москве? Вряд ли. Тесака и монахиню могли отправить в тюрьму, и тогда никто бы о них никогда не услышал — в ЧК уж об этом точно позаботились бы. К тому же, если это действительно дело рук НКВД, к чему такая спешка? Там были все возможности проводить допросы в камерах, а потом спокойно избавляться от трупов, не оставляя следов. По спине Королева пробежала дрожь. Если это не НКВД, то, может, чекисты? Заговор, о котором упоминал Грегорин? Тогда оставался лишь один вопрос: участвовал ли полковник в этом заговоре? Королев уже начинал верить, что участвовал. Он сделал последнюю затяжку и затушил окурок о стену. Плохи дела. Очень плохи. Если Грегорин действительно был предателем и собирался скрыться с большим кушем в кармане, это означало одно: он вместе с иконой постарается покинуть Россию как можно быстрее. Нетрудно представить, как отреагируют чекисты, если Казанская икона Божией матери окажется в Нью-Йорке и церковники станут распространять легенды о том, каких человеческих жертв стоило вырвать ее из-под советского ига. А каково будет узнать, что организовал все это высокопоставленный чекист? Всех связанных с Грегориным людей заставят говорить — Попова, Семенова, Бабеля и особенно капитана Алексея Дмитриевича Королева. Сам Сталин будет отдавать распоряжения по этому делу, и Королев не сомневался, что генеральный секретарь сделает взвешенные выводы.
Короче говоря, ему просто необходимо поговорить с этой Нэнси Долан, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию. Он вытащил «вальтер» и проверил магазин. Полная обойма. Прошло уже пять минут, но в переулке так никто и не появился, значит, хвоста не было. Он положил пистолет в кобуру и отправился к месту встречи.
Он спустился в «Арбатский подвальчик», как в подземную пещеру. Внутри было темно, сыро и пахло устойчивой смесью алкоголя, мужского пота и папиросного дыма. Когда-то белые стены от многочисленных затушенных папирос были покрыты коричневым налетом, на котором при желании можно было выцарапать собственное имя. В углу пожилой усталый темнокожий пианист наигрывал на старом инструменте знакомую мелодию. Его взгляд был устремлен куда-то в сторону, в то время как пальцы лихо отплясывали на черно-белых клавишах. Еще один зарубежный товарищ, который осел в Москве и теперь вспоминает родину и думает, удастся ли ему пережить очередную зиму в этом раю для рабочих. Сейчас здесь никого не было, но ближе к вечеру место станет оживленнее. У этого заведения было два преимущества — оно не закрывалось допоздна, и здесь разливали заводскую водку, а не ряженую, как в других местах.
Ясимов сидел за стойкой. Пока Королев искал стул, он заказал две рюмки водки. Друзья поприветствовали друг друга и одним махом осушили рюмки.
— Мне надо побыстрее вернуться домой. У нас в гостях сестра Лены из Твери. Но это хорошо, что ты меня выдернул. Я уже устал от женской болтовни, которую слушал целый день.
Ясимов кивнул официанту, и тот снова наполнил рюмки и положил рядом с ними по кусочку черного хлеба.
— Да у меня тут маленькое дельце, ничего серьезного, — сказал Королев, сам не особенно веря в свои слова.
— Понятно, — ответил Ясимов и приподнял брови. — У тебя какие-то проблемы?
— Возможно. Просто иди за мной. Не вмешивайся, только наблюдай. Если что-то случится, расскажешь Попову или Семенову. Они разберутся, что к чему.
— Ты хочешь, чтобы я просто шел за тобой?
— Да. И ни при каких обстоятельствах не вмешивайся. Ты понял? — Королев надломил кусочек хлеба. — Есть подозрения, что это дело связано с политикой, следовательно — с риском.
— А это зачем? — Ясимов похлопал по оттопыренному карману пальто. Он все-таки взял с собой лучшего друга, как и просил Королев.
— Это для твоей безопасности. У меня с собой «вальтер». Тут замешаны опасные элементы. Воры. Если кто-то из них подойдет к тебе, сначала стреляй, потом задавай вопросы. Возможно, поблизости окажутся ребята из госбезопасности, но воров ты узнаешь по походке.
Ясимов улыбнулся. У воров была характерная походка вразвалочку, их визитная карточка — так они отличали друг друга в толпе. Как масоны по характерному рукопожатию узнают друг друга.
Королев оставил на стойке несколько рублей.
— В шесть часов я пойду к кинотеатру «Прага». Следуй за мной и наблюдай. Семенов и Попов потом разберутся, если что. Тебе лучше поменьше знать об этом деле.
Ясимов понимающе кивнул головой.
— Ты не раз спасал мою шкуру, так что я обязан тебе многим, приятель. Но если все обернется плохо, ты меня не видел и мы с тобой не встречались. Обещай мне. Ради Лены и моих пацанов. А я позабочусь, чтобы Семенов и Попов были в курсе.
Королев кивнул в ответ, и они пожали друг другу руки. Больше говорить было не о чем. Выходя, Королев в зеркале увидел, как побледневший Ясимов махнул рукой, заказывая еще рюмку водки.
На Арбате было уже темно и людно. Пешеходы толкались на тротуаре. В одном из магазинов виднелись бюсты Ленина и Маркса, но кроме них да запыленных картонных коробок, похоже, магазин ничего предложить не мог. Возле кинотеатра «Прага» длинная очередь дожидалась очередного сеанса. Юноши в модных плащах дрожали от холода, а девушки старались игнорировать холодные порывы ветра, который щекотал их покрасневшие от мороза открытые колени. В голубом свете вывески со словом «Прага» молодые люди казались несчастными и голодными.