Книги
Прометей: каменный век II
Древние источники не могут сказать, кто он и как сумел в условиях каменного века создать цивилизацию, уровень которой опередил свое время на десятки тысяч лет. По одним данным — он межзвездный путешественник, по другим, есть и такая теория, — это Высший Разум, принявший облик человека. Так или иначе, его появление на нашей планете Терра стало эволюционным прыжком, изменившим ход человечества и позволившим параллельно развиваться двум основным ветвям: человеку простоходящему и человеку созидающему.
Человек простоходящий в своем эволюционном развитии не претерпел значительных изменений и дошел до наших дней практически без изменений. Это представители Эректоидной Расы.
Человек созидающий эволюционировал, есть предположение, что все представители этой ветви человечества так или иначе являются потомками мифического Макс Са Дарба. Мы с вами тоже являемся его потомками и относимся к Креаторской Расе. А теперь, дети, кто готов ответить на домашнее задание, поднимите руку».
Прорисованность деталей в этом мысленном видении была настолько реалистичной, что я даже не понял, как очутился здесь, среди деревьев в компании дикарей. Встряхнул головой, отгоняя наваждение: «И придет же такое в голову!» Но какой-то отпечаток этот образ оставил, словно я реально заглянул в будущее.
Впереди послышался шум, и Лар мгновенно остановился, показывая жестами соблюдать тишину и неподвижность. Убедившись, что мы присели и не шумим, охотник скрылся среди кустов. Вернулся буквально через пару минут:
— Макс Са, там рядом большой Гуц, — так Гара называли медведей. Медведь, опасный хищник, тот, которого я один раз видел в лесу, превосходил земных собратьев в полтора раза. Раздумывал я недолго, нас четверо, мы вооружены прекрасными луками, наконечники стрел железные и наточенные. Есть копья, также с железными наконечниками бритвенной остроты. А в моем пистолете пулевой патрон усиленного действия, специально созданный под крупных хищников.
— Так, слушайте меня, мы заходим с разных сторон и стреляем в Гуца из луков. Стреляем, пока он не упадет. Если Гуц побежит на кого-нибудь из нас, бросаем копье ему в живот или сердце и скрываемся за деревьями. Остальные в это время стреляют из луков и бросают копья.
Увидев на лицах своей свиты сомнения в благополучном исходе, добавил:
— Если все будет плохо, у меня есть молния и гром, Гуц будет убит.
При упоминании пистолета на лицах парней проступило явное облегчение. Мы крадучись прошли около сорока метров за Ларом, пока он не дал знак остановиться. Выглянув из-за густого куста, я увидел медведя, который лакомился ягодами в густом кустарнике. «Как медведь в малиннике», — прозвучало в голове. Малина это или другая ягода, но раз зверь ею лакомится, то и нам подойдет.
Я уже собирался дать команду рассредоточиться, чтобы охватить медведя полукругом, как на поляне появилось новое действующее лицо, точнее — целых три. Крупные львицы, сомнений в том, что это именно они, не было никаких.
Львицы шли на медведя, нисколько не смущаясь его габаритов, который в свою очередь повернулся к неприятелю лицом и устрашающе взревел.
Не издав ни единого звука, все три кошки рванулись к медведю, но тот был не промах: ударом левой лапы он отшвырнул первую львицу, которая отлетела на пару метров, и когтями правой прочесал по боку второй. Третья успела вцепиться в ляжку и сомкнуть челюсти. Взревев, медведь крутанулся, пытаясь смахнуть кошку, но задеть ее лапой ему не удавалось. Вторая львица, воспользовавшись тем, что медведь отвлекся, вцепилась в бедро, но неудачно: она оказалась в пределах досягаемости медвежьей лапы, и на нее обрушилась когтистая смерть, разодрав относительно мягкий живот.
Жалобно визгнув, львица отскочила, сквозь разодранное брюхо показались петли кишечника. Сделав около пяти шагов, кошка завалилась на бок. Медведь сражался с двумя львицами отчаянно: ему удалось раз попасть лапой по львице, что вцепилась ему в ляжку, но вторая в этот момент смогла вцепиться ему в горло. В отчаянной попытке медведь буквально отодрал от себя львицу, располосовав ей оба бока, но та уже успела прокусить артерию.
Несмотря на бьющую фонтаном кровь, медведь пытался стряхнуть львицу, но движения его становились слабее. Уже падая, он умудрился заехать когтистой лапой по третьей львице, которая с громким визгом разомкнула пасть и отскочила в сторону: две глубокие царапины через всю морду кровоточили, заливая ей правый глаз. Косолапый сделал усилие подняться, но жизнь уже покидала его могучее тело: захрипев он конвульсивно заскреб когтями по земле. Наконец гигант, протяжно вздохнув, затих.
Первая львица к этому времени сдохла, вторую жизнь покидала медленно, но верно. Третья была легко ранена, но ослепла на один глаз.
— Все, стреляем в львицу, — скомандовал я и, скосив глаза, убедился, что луки натянуты.
Львица услышала или почуяла врага: ее уши стали торчком, и в этом этот момент в ее тело вонзились три стрелы, четвертая прошла мимо. Кошка бросилась в кусты, за которыми мы скрывались. Я вытащил пистолет, и в этот самый момент Лар кинул копье, которое вонзилось львице в грудь. С учетом ран, доставшихся от медведя, и стрел, копье перевесило жизненные способности львицы: ее передние лапы подогнулись, и она упала на брюхо, пытаясь грызть древко копья. Рычанье ее слабело, когда мы вышли из-за кустов. Она попыталась встать на ноги, но не смогла.
— Раг, добей ее, но постарайся не портить шкуру, — юноша сорвался с места после моих слов и стал кружить вокруг поверженного зверя, выбирая место для удара. Копье он воткнул в шею, хриплый рык вырвался из пасти львицы, она пристально посмотрела на нас, словно пытаясь запомнить, и уронила голову, заваливаясь на бок.