Минуту спустя передо мной, потупив глаза, стояла немолодая женщина. Ее некогда крупная грудь сморщилась и обвисла, крупные соски смотрели немного вверх, словно тянулись к солнцу.

— Лар, спроси у нее, что за проблема у этой женщины, почему она должна умереть?

Охотник перевел мой вопрос. Женщина помедлила секунду и начала говорить, часто прерываемая охотником. Когда их диалог закончился, охотник повернулся ко мне:

— Она говорит, что женщина неправильная. Она первый раз дает жизнь, но не сможет, потому что она проклята духами.

«Да еперный театр, задолбали вы со своими проклятиями», — я встал и направился к роженице, которая полулежала на земле, опираясь на локти.

Когда подошел, женщины испуганно расступились, сама роженица побледнела, несмотря на смуглую кожу, даже перестала стонать.

Ее огромный живот был неправильной формы, напоминая формой грушу, расположенную поперек. А в надлобковой области выпячивания не было совсем. Я осторожно притронулся к животу, стал пальпировать, пытаясь нащупать головку плода. Нащупал ее в правой подвздошной области: все встало на свои места. Никаким проклятием здесь не пахло, это было поперечное положение плода. С учетом излившихся околоплодных вод возможности поворота плода не было никакой. Женщина была обречена, как и плод, если только не сделать кесарево.

«Ты врач, ты давал клятву Гиппократа», — нудел мой внутренний голос.

«Я в каменном веке, я никогда не делал кесарево», — возражал инстинкт самосохранения.

«Ты дашь ей умереть? А если бы это была Нел и твой ребенок»? — не унимался мой внутренний маркер человечности.

«Она умрет во время операции, даже если выживет, умрет в послеоперационном периоде», — не сдавался инстинкт.

«Ты хотел править, правление — это не привилегия, это и забота о подданных, возьми себя в руки, сукин сын, и спаси женщину и ребенка. И уважение к тебе будет основано не только на страхе», — привел убийственный аргумент внутренний голос.

— Отстань, попробую сделать все, что смогу, — вслух отмахнулся я, вызвав немалое удивление у дикарей. И только Хер воспринял это как должное — не иначе как Великий Дух Макс Са разговаривает с Великими Духами.

— Лар, срубите несколько молодых деревцев.

Мое указание выполнили за несколько минут. Связав деревца, сделал временные носилки, накрыл их шкурой. Дал указание Лару положить туда роженицу и отобрать четверых рослых мужчин. Когда все было готово, обратился к охотнику.

— Сейчас мы побежим, у нас мало времени. Лар, ты пойдешь последним, смотри, чтобы никто не отстал и не потерялся. Передай мои слова племени, мы уже близко от Плажа.

Охотник перевел мои слова, возражений не последовало. Я через Лара, проинструктировал четверых носильщиков, чего от них хочу: плавного бега. Чтобы роженица не выпала из носилок.

— Вперед, — дал я отмашку и побежал неторопливой трусцой. Носильщики с роженицей бежали рядом, растянувшись, за нами следовало трусцой племя.

Не прошло и двадцати минут, когда мы выскочили из лесной опушки: перед глазами открылся милый Плаж, который был моим домом и в нем я хотел попытаться спасти женщину и ребенка.