Джанни летел тяжело, да еще и странными зигзагами с перепадами как в стороны, так и вверх-вниз, кроме того, на высоте было страшно холодно, поэтому Виттория забилась под рубашку Роберто как можно глубже, старательно отгоняя от себя мысли, что воспитанные девушки не должны так себя вести и прижиматься к теплому мужскому животу. Она сейчас не девушка, а магический зверек, и ей холодно, страшно и одиноко. У нее болит все тело - и после превращения, и после многочасовой пробежки сначала к магу, а потом от него. Но больше истерзанных непривычной работой мышц у нее болела душа. Не ожидала она такого предательства от двух людей, которые казались ей самыми близкими. Ведь Павоне она считала почти отцом, а за Паренте собиралась выйти замуж. И можно было бы сказать, что счастливый случай открыл ей глаза, если бы не слова отчима о том, что превращение необратимо. Она вспомнила, как два негодяя договаривались о ее продаже, и несколько крупных слезинок выкатилось из глаз. Что ж, от них она сбежала, сбежала и от жадного мага, который единственное, что хотел - подобраться к ней поближе и поставить свою метку, внимания на ее отчаянные движения он не обратил. И теперь перед ней во всей красе стал вопрос - что же теперь делать? Как объяснить, что с ней случилось? Как привлечь внимание к собственному бедственному положению? Ведь говорить она не может. Виттория задумалась и не заметила, как заснула. Все же у каждого существа есть предел выносливости, и свой она сегодня исчерпала досуха. Не проснулась она и когда путники достигли цели своего путешествия, и Джанни приземлился во дворе дома, где Роберто пару лет назад купил себе квартиру. Была она невелика - начинающий дипломат и не мог позволить себе большую, хотя родители и предлагали помочь. Но поместье дохода почти не приносило, так что Роберто решил не обременять семью долгами, а рассчитывать только на себя. Да и к чему ему одному огромнейшие хоромы, в которых он и бывает-то редко? Кабинет, спальня, гостиная - вот он, достаточный минимум. И приходящая инора-помощница, которая не лезла в жизнь своего нанимателя, правда, и убирала она достаточно редко. Вот и теперь Роберто зашел в кабинет и с огорчением провел пальцем по столу, на котором сразу же осталась извилистая дорожка, проторенная в пыли. В других комнатах хотя бы подобие уборки было, а сюда с тряпкой заходили редко - служанка утверждала, что книги на полке вызывают у нее непреодолимое желание чихать, и лишний раз сюда дверь и не открывала.

   - Вот всегда так, - пожаловался он Джанни, - не предупредишь вовремя - не уберут.

   - Ага, - устало ответил тот, - не любит народ в Лории утруждаться. Зачем убирать, если хозяин не видит и не может усердие оценить?

   - Неправда, - возмутился Роберто, - люди у нас очень трудолюбивые.

   - Значит, ты умудрился нанять единственное исключение из правил, - заметил Джанни, огляделся и спросил. - Поесть что-нибудь дадут нещадно отэксплуатированному транспортному средству?

   - Вроде бы копченый окорок оставался, - с сомнением сказал Роберто, припоминая, что уборщица в свободное от уборки время любила подзакусить тем, что под руку попадется. А попадались ей обычно хозяйские продукты, свои-то она благоразумно дома оставляла. - И сухари.

   Про сухари он говорил намного увереннее, они точно должны были остаться - такие твердые, что их приходилось размачивать в чае довольно долго.

   - Все? - разочарованно сказал Джанни. - Ну хоть что-то в рот положу, а то совсем сил не осталось. Любишь ты, брат, поесть. Вон какое пузо торчит.

   - Это филлар вообще-то! - возмутился Роберто.

   Он осторожно вытащил спящего зверька, старательно втягивая при этом живот, на котором, честно говоря, все же отложилась многолетняя любовь к "пожевать чего-нибудь вкусненького с книжечкой". Виттория так и не проснулась, лежала на его ладонях, свернувшись в комок и жалобно подергивая носиком. Всполохи на шерсти притухли, но все равно выглядели необычно и очень красиво. Некоторое время парни молча на нее смотрели.

   - Что-то в нем не то, - неожиданно сказал Джанни.

   - Что именно? - настороженно спросил Роберто и вытянул находку на руках подальше от себя.

   - Не знаю, - ответил ему приятель. - Может, и ошибаюсь, я филларов очень мало видел. У них очень сильный собственный магический фон, а здесь к нему примешивается еще что-то.

   - Может, ты только мальчиков видел, а это девочка? - предположил Роберто, придвигая филлара опять поближе к себе.

   - С чего ты взял, что девочка? - удивился Джанни. - У них по ауре на разберешь, ее и не видно почти. Жениться тебе все-таки надо, вот что, если уж девочки везде мерещатся.

   - Так не женщины же, - хохотнул Роберто. - Но мне кажется, это действительно самочка. У нее взгляд такой, характерно женский.

   Он еще раз умиленно посмотрел на доверчиво сопящего у него в ладонях зверька и пошел его укладывать в собственной спальне. Ведь никаких корзиночек у него предусмотрено не было, на диване в гостиной явно задрыхнет новый знакомый - выглядел он столь вымотанным после длительного перелета, что явно не сможет сегодня еще и до собственного дома добираться. Роберто пристроил зверька на одной из подушек, критически на это посмотрел и решил, что завтра же купит красивую кошачью корзинку, отделанную розовым атласом. Если, конечно, филлар захочет с ним остаться.

   - А зачем магам филлары? - спросил он Джанни.