Местные государства пару раз пытались как-то договориться и навести порядок в небе, но в итоге как грабили, так и грабят ведь это подрывает экономику соперника, а двум конфедерациям вообще на всех и на все наплевать. У них даже это открыто разрешено и возведено в культ, а самым уважаемые люди — это удачливые флибустьеры — капитаны воздушных кораблей. Дожившие до старости дедушки по вечерам рассказывают подрастающему поколению, как они в свое время захватывали богатых торговцев, а дети в свою очередь мечтают о том, что когда вырастут, то пойдут по стопам старших. В итоге государства стали строго следить за тем, чтобы другие не грабили над их территориями, точнее в их воздушном пространстве, при этом каждая сторона определяет его по-своему. Единственное, что могло утешать — грабить корабли идущих под флагом того же государства, что и у тебя считалось плохим тоном, а точнее если кто-то узнает, то с тобой никто не будет иметь дело. Да ещё от государства достанется и можно загреметь на каторгу, так как на соляных озерах постоянная нехватка кадров. Ничего удивительно, что гражданские корабли немногим уступали в пушках и численностью команды военным. При этом ходить предпочитали караванами и только с проверенными людьми, а то днем с тобой рядом летит честный торговец, а ночью он берет тебя уже на абордаж.

— Опасно, но вдоль маршрута должны дежурить военные, — ответил дядя, — да и «Звезда Аира», — указал он на воздушный корабль, — довольно хорошо защищен и имеет шестьдесят две восемнадцати фунтовых пушек.

При последних словах Медведь неопределенно хмыкнул и усмехнулся. Дядя покосился на него и добавил:

— Но на всякий случай мы взяли оружие и будем его держать наготове.

— А это что такое? — указал я рукой на стоящий невдалеке странный аппарат, больше всего мне он напомнил большую стрекозу: в длину около четырех метров, размах крыльев около пяти метров. Крыльев было четыре и они напоминали крылья стрекозы: как расположением так и материала которого были сделаны. Судя по всему на этом аппарате передвигались как на мотоцикле, во всяком случае, руль и сиденье выглядели также, только этот он похоже ездил не по земле, а летал.

— Это стрекалет. — Ответил дядя, — они были изобретены лет двадцать пять в академии. У них скорость в полтора — два раза выше, чем у самого быстрого корабля и просто невероятная маневренность. А главными недостатками можно считать их цену и малую вместительность — всего может перевозить двух человек, а стоит немногим меньше хорошей яхты.

— А чего так? — удивился я.

— Используемые при его постройки материалы очень редкие, точнее там используется очень редкий кристалл и материал, идущий на крылья. Они составляют где-то девяти десятых от стоимости стрекалета.

— Игрушка для богатых, — покачал я головой.

— Да, — согласился Грин.

Наши каюта оказалась на пятой палубе, выше были только общая столовая и верхняя палуба: на воздушных кораблях нумерация палуб шла снизу. Гондола не имела номера — в ней находился капитанский мостик, а также вход на дирижабль. Всего жилых палуб было три: одна первого и две второго. Помимо этого на корабле была батарейная, одна багажная, плюс столовая, которая одновременно выполняла функции общей зоны для первого класса. Внутренняя отделка палубы первого класса мне напоминала фильм «Титаник»: во всяком случае выглядело все в таком же стиле.

«Воздушный баллон» с помощью которого корабль удерживался в воздухе, был один и находился в центре корабля: диаметр его около пяти метров, а длинна — почти во весь корабль. Он был сделан из стали, плюс какие-то редкие материалы и весь исписан рунами. «Воздушным баллоном» его больше называют по привычке, сейчас он работает совершенно по другим принципам и воздух теперь не играет ту роль, как в первых экземплярах. Как рассказал Грин: сейчас для безопасности стараются сделать два раздельных баллона. Как вообще они могут удерживать такие громады в небе, для меня пока было загадкой. Сам корабль был почти весь из дерева, только шпангоуты были железными. Полностью из железа не делали даже военные корабли, так как пока местные инженеры не видят смысла делать цельнометаллические.

Чтобы подняться на пятую палубу понадобилось не очень много времени и сил, но меня радовало, что это нужно будет только один раз. Нам Астронгом досталась одна каюта на двоих, состоящая из одной общей гостиной, ванной совмещенной с туалетом и двух спален. Грин для всех, включая семью Медведя, купил билеты в каюты первого класс — сам Медведь пытался отказаться, но дядя настоял. Слуг кроме няни для младших детей мы собой не брали, поэтому быстро сами разложив вещи, направились на верхнюю палубу, чтобы посмотреть на отбытие корабля. На палубу мы попали поднявшись по лестнице выход из которой был в одной контр абордажной башни находящейся ближе к носу корабля. В отличие от виденных мной в телевизоре парусных кораблей воздушный имел два фальшборта идущих параллельно друг другу на расстоянии двух метров. Причем через каждые пятнадцать метров были перемычки сужающие проход между ними до одного метра. Сами фальшборта были чуть менее полутора метров высотой. Здесь не было каких-либо надстроек и мачт поэтому места хватало. В остальном фальшборты почти ничем не отличались, даже шпигаты для удаления воды, по-моему, такие же.

— Зачем так сделано? — удивленно я посмотрел на Грина.

— Ты имеешь виду фальшборты, — и увидев мой кивок произнес, — защита команды от обстрела. Расстояние от борта до борта здесь около двенадцати метров, а один из маневров зайти сверху и дать картечный залп. Без них может выкосить всех людей на палубе. А вон те, — указал рукой на два пересекающих палубу фальшборта, — от продольных залпов.

Меня опять подергали за штанину и мне снова пришлось брать младшую Ину на руки.

— Ну как? — поинтересовался я у неё, — голова не кружиться? Нестрашно?

— Сталшно! Но ты меня делжи клепче!

— Хорошо! — улыбнулся я.

Вначале корабль поднимался и набирал скорость медленно, но постепенно все ускорялся. При этом я как чародей чувствовал, как эфир окружающая меня все усиливается и становиться гуще. Из трубы за нами тянулся шлейф дым, так как из-за недостатка у земли эфира, приходилось использовать паровую машину, которая с помощью системы сложных приводов крутила лопасти винтов. По палубе гулял небольшой ветер, но как ожидалось мной, мощный встречный поток отсутствовал.