Мертвецам не было дела ни до кого.

Видения померкли, и я снова оказался в бушующем потоке, крепко держа Али. Используя всю силу своего тела, я вырвался на поверхность. Вокруг нас поверхность реки покрылась белой пеной. Уже не было накатывающих волн. Только кружение воронки и пена.

Слишком поздно.

Что бы я ни делал, нас сбросит с края утёса. Я почувствовал, как пальцы Али крепче вцепились в меня, и посильнее прижал её к себе. Шум воды и раскаты грома оглушили меня, когда нас смыло через край и швырнуло в бездну.

Нечто подобное страху било по моему черепу изнутри.

Пребывая словно в невесомости, я не видел ничего, кроме пузырьков, пока мы кувыркались в падении. Я сжимал Али так же крепко, как она держалась за меня.

Мы всё быстрее устремлялись к воде, пока не врезались в её бурлящую поверхность с оглушительными брызгами.

Столкновение наверняка оставило синяки. Нас тут же утянуло под воду, вокруг сомкнулась тьма. Я перевернулся вниз головой, дезориентированный, работал руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность.

Наконец, я освободился, но река вырвала Али из моей хватки.

Мой разум почти опустел от паники, и я вытягивал шею, ища её серебристые волосы. Но я видел лишь кипящую пену, и река по-прежнему уносила меня. Скользкие камни выгибались надо мной — поток затянул меня в пещеру. Река быстро сужалась, превращаясь в оглушительный поток.

Я пытался позвать Али, на мгновение забыв, что у меня нет голоса.

Худшее случилось тогда, когда стены пещеры сомкнулись, и опустилась тьма. Я едва мог отличить верх от низа, что уж говорить о лево и право. Сопротивление и попытки удержаться на поверхности отнимали все мои силы.

Только когда вода замедлилась, я смог выплыть из основного потока и осознал, что дрейфую в воронке. Я снова нырнул под воду, работая ногами, и поплыл, как мне хотелось верить, к более мелкому участку подземной реки.

Тут царила абсолютная тьма. Я раздражённо зарычал, и этот звук зловеще разнёсся во тьме.

Наконец, моя ступня задела дно. Склизкие речные камни. Я попытался встать и едва не поскользнулся. Я снова зарычал, на сей раз ещё громче, но не услышал ответа.

Острая боль раздирала мою грудь, но я не собирался признаваться себе в том, что потерял её.

И всё же, если не считать шума воды, вокруг стояла абсолютная тишина.