— Я не вижу никаких следов кольца, — Али перебила мои мысли, и я осознал, что забыл про кольцо.

Теперь кольцо имело ценность, равную весу золота, из которого оно изготовлено. Истинной ценностью была сама Али. Это она вмещала в себя мою душу. Но я не мог объяснить это ей; я взял её с собой под предлогом поисков того кольца.

Игнорируя своё проклятье, я начертил в воздухе совило, и расцвел свет. Взмахом запястья я отправил светящуюся руну выше, чтобы она парила над нами и давала мне свет, чтобы обыскать заросшую поверхность под ногами.

Благодаря свечению, я теперь видел, что мы стояли на массивном корне, ширина которого равнялась длине драккара[3] викингов. Он был почти чёрным и скользким от влаги. На коре выросло несколько бледных грибов, усеявших его подобно звёздам, но я нигде не видел кольца.

— Это кости? — спросила Али.

Она показывала на что-то на противоположной стороне корня. Мой взгляд проследил за её пальцем до… действительно, массивной горы костей. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, как они сюда попали. Кости были сложены выше любого из соседних корней и заставили меня задаться вопросом, сколько же тысяч лет Верховные Эльфы швыряли своих врагов в бездну.

И это означало, что мы наверняка в верном месте — месте, в котором оказывались брошенные предметы.

— Смотри, — Али показала на верх кучи костей, где лежало свежее тело. — Это охранник, который пытался сбросить меня в колодец. Кольцо может быть где-то возле него. Я вскарабкаюсь и посмотрю.

Но я поднял руку, чтобы остановить её. Если мы будем действовать по её методу, поиски займут целую вечность. Кольцо могло находиться где угодно в этой куче, а у нас не было времени ковыряться в ней.

Что нам надо, так это заклинание поиска места. Сложно сотворить такое без дара речи, но не невозможно.

Будучи личом, я мог поглощать души. Все живые существа содержали магию, связанную с их душами. Али обладала некой (чрезвычайно прекрасной) магией, идеально дополняющей мою собственную. И если я осушу её душу и магию, это без сомнений будет величайшее удовольствие, что я когда-либо познаю, чистый экстаз, воспламеняющий тело. Она тоже это почувствует: безумное, запретное удовольствие, когда тебя осушает тёмный колдун.

Но ни за что, раздери меня Хельхейм, я не стану тревожить её магию или рисковать её жизнью.

И кроме того, ещё один источник находился под моими ногами. Присев на корточки, я прижал ладонь к грубой коре корня. Душа древнего дерева пульсировала под корой, и странная эйфория просочилась в кончики моих пальцев, хлынув вверх по руке. Иггдрасилю требовалось огромное количество магии, чтобы удерживать Девять Миров вместе.

С волнением предвкушения я вытащил один из кинжалов и вонзил его в корень. Молочно-белый древесный сок тут же выступил вокруг лезвия подобно жидким жемчужинам.

Я убрал кинжал и прижал ладонь к блестящей ране. Когда душа Иггдрасиля хлынула в меня, чистый экстаз заструился по моим венам, и я задрожал от восторга. Мой взгляд метнулся к Али, и её тело озарялось снизу свечением этого жемчужного сока. Её глаза блестели от изумления, и меня переполняло удовольствие вместе с неуёмным желанием осушить её. Насколько приятнее будет это? Мои губы на её губах, мой язык на её языке, её душа, напитывающая меня божественным упоением.

Я заскрежетал зубами, беря себя в руки.

Подняв ладонь от корня, я увидел, что рана от моего кинжала уже зажила.

Я встал, не сводя глаз с Али, и крадучись подошёл к ней. Я выпил лишь крохотную частицу души Иггдрасиля, но магия уже мерцала и потрескивала в моём теле. Я испытывал как никогда сильное желание привлечь Али к себе и прижаться губами к её рту.

Вместо этого я достал блокнот и написал: «Мне нужна твоя помощь. Я знаю заклинание поиска, но тебе придётся прочитать его нараспев».

— Ладно. Что мне говорить?