— Когда-то давно, я был немного старше тебя, и такой же потерянный, одинокий, напуганный, но я был свободный. Я искал свой путь в жизни. Как искали тысячи моих собратьев вышедших из лаборатории, которой руководил самый великий в истории человечества биолог-генетик Альберто Гирландайо. Он был наш отец, давший нам не только нашу жизнь, сделавший нас теми, кто мы есть сейчас. Он смог создать не только новый человеческий вид, избавить нас он участи лабораторной мыши, но ввести нас, как новый биологический социум в человеческую цивилизацию. Я буду всегда, пока бьется мое сердце и мой аниматид является вместилищем моейвторой сущности помнить его. Это благодарность и признание нашему отцу.

Кларк помолчал.

— Ты не должен быть один. Не только потому, что это не безопасно. Кто — то должен направлять тебя пока ты не обретешь себя, пока ты не научишься управлять своими способностями. Пока ты не станешь настоящим кумвитаем.

Он повернулся ко мне.

— Идем со мной. Я помогу тебе найти свой путь, свое предназначение. Ты войдешь в мою семью, как равный. Мы будем любить тебя как собственного сына, — Кларк улыбнулся, — хотя ты такой же «нерожденный» как и я, — он рассмеялся, — но и не «перворожденный». Ты настолько уникальный, что это трудно поддается объяснению.

Я чувствовал в нем доброту, уверенность. Это не было ощущение присутствия набора химических веществ, создающих «ген ангела», это было нечто другое, более сложное, но впервые за достаточно долгий период времени я смог найти существо, которому я бы смог полностью довериться.

Я молча взял его за руку. В ответ Кларк похлопал меня свободной рукой по плечу и уверенным голосом сказал.

— Идем. Ты, наверное, очень голодный, — он весело рассмеялся, — нет, я просто уверен, что ты очень, очень голодный. Эва готовит потрясающий тафельшпиц и суп с блинной соломкой. А потом я познакомлю тебя со всеми твоими собратьями. Поверь нас достаточно много и все будут рады такому… — он растеряно пожал плечами, — необычному спауну. Но мы себя называем кумвитаи, — он кивнул головой, — да, это звучит более благозвучно.

Кларк жил в небольшом, но достаточно просторном доме на Яунерштрассе, рядом с великолепным небольшим парком Наполеонвальд.

На пороге нас встретила очень красивая женщина. Ее лицо, так же как и у Кларка было очень четкой правильной формы, абсолютно симметричное. Большие глаза сиреневого цвета в обрамлении очень длинных ресниц смотрели с легкой усмешкой и теплотой. Густые волосы переливались при каждом движении, словно на них были нанизаны миллионы ограненных бриллиантов. Он протянула ко мне длинную заостренную, как лепесток лотоса ладонь и погладила по щеке. От ее прикосновения по всему моему телу прошла теплая волна спокойствия и умиротворения.

— Добро пожаловать домой дружок. Хватит тебе путешествовать. Теперь у тебя есть семья, — ласково сказала она мне и смешно нажала мне утонченным красивым пальчиком на кончик моего носа.

Из-за ее спины вышла девочка моего возраста. Она унаследовала от матери искрящееся и переливающееся волосы. Ее глаза были глубокого синего цвета с ярко выраженным перламутровым эффектом.

Кларк представил их.

— Познакомься, моя жена Эва и дочь Мюриэл. Теперь мы все твоя семья.

Девочка, вместо приветствия нахмурившись, спросила.

— Зачем ты привел хосапа? (уничижительное прозвище людей, производное от хомо сапиенс — прим. Автора).

— Мюриэл! — недовольно воскликнул Кларк.

— Ну, они же нас называют спаунами! — обиженно возразила она.

— Во-первых, все равно это не дает тебе право так обращаться к людям, а во-вторых он такой же, как и ты кумвитай. И поверь, он обладает удивительными возможностями.

— Но почему он выглядит не так как мы? — не унималась девочка.