Я опустил руки, чувствуя, как в бесконечной тьме ее сознание устремилось от меня прочь, вспыхнуло яркой точкой где-то невероятно далеко от меня и исчезло. Мара была мертва.

— Проклятье сияет! Похоже, пока ублюдок кочевал с этими вонючими цыганами он инициализировался. Давай Мерджим, поторапливайся, вечером нам нужно быть на границе.

Рядом со мной стоял торговец живым товаром и с интересом смотрел на меня, прикрыв ладонью глаза.

— И что он от этого меньше будет стоить? — спросил здоровяк, направляясь ко мне.

— Думаю, нет. Я впервые вижу такого уникально спауна, я даже не знаю его настоящих возможностей, также как и настоящей цены, — сказал задумчиво торговец, взяв своего товарища за плечо, — Возможно, мы оставим его себе. Так он принесёт больше денег, а продать мы его всегда успеем. Но думаю, пока этот ублюдок еще маленький и не смышлёный, стоит его немного выдрессировать, — он подтолкнул здоровяка, — отвезем его к дженигруму[11] коротышке Фитиму чтобы он обуздал эту скотину нейронным жгутом… так на всякий случай.

— Черт, бос, он сияет, — озадачено сказал Мерджим, — как я его возьму? Он, наверное, горячий, как адское пламя.

— Тупица! — рявкнул торговец, — Это не настоящий огонь. Это просто сияние спауна. В этот момент эти ублюдки, которые из них имеют аниматидный нейромод соединяются со своей второй сущностью. Если тебе страшно, то огрей его чем-нибудь, выключи или накрой. Придумай что-то, почему я все время должен тебе подсказывать и учить. Делать все работу за тебя.

Он чуть придержал рукой своего товарища.

— Только будь аккуратным. Он должен быть в целости и сохранности. Ты меня понял? — он угрожающе перехватил Мерджима за ворот спортивной куртки.

Тот в ответ проворчал что-то нечленораздельное и прикрывая ладонью глаза подошел ко мне. Я почувствовал угрозу. Она исходила от обоих бандитов. Их страшная сущность была следствием сильнейшей мутации особого гена кодирующего фермент моноаминоксидазу-А. Он известен в науке, как так называемый «бойцовский ген» или «ген агрессии». Если люди с этой мутацией не получают соответствующей психоневрологической коррекции, а вместо этого попадают в благоприятные условия для взращивания темных свойств своей натуры, они становятсятеми людьми, что в тот момент были передо мной. Мерджим, жмурясь, схватил меня за воротник одежды, накрутил его на свою руку.

— Вот что щенок, будь паинькой. Не заставляй меня делать тебе больно и тогда для тебя все будет хорошо.

Это был невероятно сильный человек, беспощадный и жестокий. Любому даже очень хорошо физически подготовленному человеку было бы чрезвычайно трудно справиться с ним. Нужно было, во что бы то ни стало разрушить его силу — чтобы избежать рук хладнокровного убийцы. Я смотрел сквозь него, видя все его органы, тренированные мышцы, кости скелета. Его кости были настолько прочны, что Мерджим мог выдержать невероятную нагрузку, разрушительную для любого другого человека. Он мог своими руками разбивать камни и рвать металл, он казался несокрушимым гигантом. Разрушить его скелет, значит лишить его силу своей главной основы — прочности. Только так.

Это была моя ответная, бессознательная реакция на его агрессию. Я запустил в его организме распад особых фибриллярных белков — коллагенов, составляющих основу коллагеноминеральных композиций всех его костных, хрящевых и соединительных тканей. Я разрушал пептидные цепи молекул коллагена и видел, как распадаются его кости, превращаясь в желеобразное вещество.

Он почувствовал, что с ним что-то не так. Лицо удивленно вытянулось, и перекосилось от бессильной ярости и злости. Он пытался меня схватить, чтобы ударить, но вместо этого рука безвольно повисла, мертвым дождевым червем. Он оплывал, превращаясь в кожаный мешок, наполненный жизнеспособными органами и желеобразной массой, то, что осталось от его костей, хрящей, сухожилий, соединительных тканей. Наконец он отчаянно выбросил вперед конечность, отдаленно напоминающую руку и с трудом просипел, обращаясь к торговцу.

— Помоги мне Арджан…

Жалобно стонущая бесформенная масса сгрудилась у моих ног. Коллаген продолжал распадаться и кожа расползлась, как тянущийся во все стороны тонкий латекс. Наконец она лопнула в нескольких местах большими дырами, окончательно превратившись в мелкие ошметки и облепив остатками лоскутов месиво этого живого мешка. Процесс исчезновения кожи высвободил наружу еще действующие органы. Сердце продолжало биться, перекачивая кровь, подрагивая в осклизлой желатинокровавой массе. Легкие еще сокращались, расплескивая небольшие волны крови от судорожных движений. Его мозг, лежал беззащитным серым комком на твёрдом асфальте и я осязал всеми своими чувствами кумвитая леденящий душу страх, исходящий от его нейронной активности.

Торговец словно завороженный смотрел на происходящее не в силах сказать хоть слово.

— Что ты, делаешь?

Он пришел в себя и посмотрел на меня взглядом, в котором уже больше не было спокойствия. Он был наполнен трепетом и ужасом. Он выхватил пистолет и направил трясущейся рукой на меня.

— Не тронь меня проклятый ублюдок! Что ты сотворил с Мерджимом?