— Ладно, беги уже, строчи письмо своей ненаглядной подружке. Но помни, о чем я тебе сказал… насчет того, что со мной можно обсудить любые темы и вопросы.

Легко взбежав по лестнице, Кэрол обернулась и перегнулась через перила, посмотрев на него.

— С удовольствием бы послушала твои советы, как разоблачать неверных парней. Ведь никто лучше тебя не знает, как водить нас, женщин, за нос! Поделишься своими хитростями?

— Ах ты… Да я понятия об этом не имею. Я же невинен, как агнец божий. Придержи свой ядовитый язычок, не дай бог, Куртни услышит! А то я тебе… — он размахнулся и молниеносно запустил в нее огрызком от яблока, который все еще держал в руке.

Кэрол, реакция и быстрота которой была превосходно развита благодаря постоянной игре с ним в теннис, ловко увернулась, и огрызок пролетел мимо. Выпрямившись, она снова свесилась вниз над перилами и показала ему язык. Он погрозил кулаком.

— У-у, натренировал на свою голову, посмотрите на нее, быстрая какая стала!

— Да уж побыстрее тебя!

— Что?! Совсем чокнулась, девчонка? Ну, кончится дождь, пойдем на корт, я тебе покажу, кто из нас быстрее!

— Покажи, покажи! — рассмеялась Кэрол и, взмахнув еще влажными после ванны длинными волосами, отвернулась и умчалась в свою комнату.

О, как она любила свою комнату!

Когда она впервые сюда вошла, она поверить не могла, что эта красота для нее. Большая, светлая, с огромным окном, выходящим на балкон, эта комната, как и весь дом, показалась ей королевской. Никогда она раньше не видела такой роскоши, такого богатства. Она и представить не могла, что ее отец, вернее, его жена, настолько богата. Их дом был великолепным. Красивым, стильным, отделанный и обставленный с непревзойденным вкусом, без излишеств и помпезности. И Куртни, и Рэй обладали превосходным вкусом. Куртни сама подготовила комнату для Кэрол, но когда девочка приехала, сказала, что если она хотела бы что-то изменить, то может это сделать. Но Кэрол и не думала ничего менять. Никогда она бы не смогла сделать лучше, чем это сделала Куртни.

Как сейчас, Кэрол помнила, как первый раз пришла в этот дом. С каким страхом и затаенным ужасом в сердце. Богатство и роскошь только напугали ее еще больше, окончательно заставив упасть духом.

Худая, дрожащая, в жалких потрепанных обносках она застыла перед огромным роскошным домом, ощущая себя жалкой, ничтожной… И если бы Рэй не схватил ее за руку и чуть ли не силой затащил в дверь, она бы ни за что не решилась войти сама.

— Любимая, мы приехали! — закричал зычным голосом Рэй. — Ты дома?

И тогда Кэрол увидела ее. От одного вида этой женщины Кэрол бросило в дрожь, она напряглась, готовая удрать, но сильные пальцы отца впились ей в плечи, он поставил ее перед собой, не позволяя сдвинуться с места. Его жена медленно приблизилась к ним и, остановившись от них на некотором расстоянии, задержала на девочке пристальный изучающий взгляд.

А сердце той ушло в пятки. О, эта женщина оказалась даже хуже, чем Кэрол себе представляла.

Было сразу видно, что она настоящая мегера. Ведьма.

Высокая, стройная, она была сама суровость и властность. Она раздавила Кэрол одним только взглядом, как скала мошку. Черные, как смоль, волосы, красивые, блестящие, были красиво подстрижены и уложены, строгое холодное лицо было ухоженным, холеным, с прекрасной кожей и красивым макияжем, отчего казалось красивым, хотя на самом деле таковым не являлось, если приглядеться к его чертам. Небольшие круглые глаза, черные и блестящие, над ними надменные изящные черные брови, нос, крупноватый для ее тонкого узкого лица, был испорчен горбинкой и выглядел крючковатым. Рот был очерчен тонкими, подкрашенными губами, слишком властный и твердый для женщины.

Сложив изящные красивые руки на груди, женщина внимательно разглядывала застывшую перед ней девочку. Невозможно было угадать по ее лицу или взгляду, что она думала и какова была ее реакция на появившуюся в ее доме, в ее семье девчонку, незаконнорожденную дочь ее мужа, грех его молодости, его ублюдка, которого он осмелился притащить сюда. Так, по крайней мере, думала Кэрол, считая, что эта женщина думает именно так.

Набравшись мужества, она осмелилась поднять на женщину виноватый взгляд и посмотреть в ее глаза. Их взгляды встретились. И Кэрол удивилась, не увидев злобы или ненависти в глазах той, которая была теперь ее мачехой.