Тогда она разжала пальцы.
Мешочек тут же распрямился, всасывая содержимое трубки. Вместе с ним туда попала и кровь из вены. Она заклубилась в прозрачной жидкости, окрашивая ее в алый, а затем еще более темный цвет.
Эш снова сжала пакет с раствором.
И теперь боль нашла свое место. Мое сердце. Мне показалось, что его сжали тисками.
У меня чуть глаза не вылезли из орбит. Их застлала красная пелена. Тяжелыми молотками застучало в висках.
И откуда-то из страшной близости донесся запах Эш. Ее губы, горячие и сухие, прикоснулись к моему уху, обдавая его ледяным холодом.
Я вслепую ударил кулаком туда, где она стояла, но попал по пустому месту. Только пакет с раствором качнулся на подвеске. Я открыл глаза.
Раствор был кристально прозрачным. Боль в груди исчезла, словно ее никогда не было.
Никакой Эш.
Никакой газеты на кровати.
И все же остался запах. Неуловимый след духов, от которого я, шатаясь, попытался избавиться в ду́ше, а там, промахнувшись мимо раковины, долго блевал на пол.
Глава 14
Почти через три недели, вколов в мои вены все, что было возможно, и собрав кучу всяких анализов, меня наконец выписали. Последним зашел проститься хирург, который мне нравился. Он принес недавно приобретенный экземпляр моей книги, и я подписал ее: «Спасибо за помощь моему слабому организму».
– Годится, – сказал врач и захлопнул книгу. Это убедительно показывало, что больше он ее никогда не откроет снова.
– Мне бы хотелось отблагодарить вас чем-то более существенным, – сказал я. – Вы играете в гольф? Как насчет членского билета в гольф-клуб?
– Я отказался от членства в одном из них, когда понял, что все эти клюшки и прочие снасти просто разорят меня. И потом, у меня уже есть сезонный абонемент на «Фенуэй». Но, поверьте, ваше выздоровление для меня самая лучшая награда.
– Ну, ладно. Тогда до новой встречи.
– Что-что?