Внезапно она умолкла. По мере того как она говорила, ее голос становился все более жалобным, в конце почти умоляющим, что очень тронуло меня. До того как она отвернулась, я успел заметить слезы в ее глазах.

Сердце отца на этот раз не откликнулось на чувства дочери. Мистер Трелони смотрел на нее как бы свысока и с непреклонной уверенностью, что напомнило мне выражение, застывшее на его лице, когда он неподвижно лежал в трансе. Он никак не попытался утешить боль дочери, вызванную сочувствием к Тере. Он лишь сказал:

– Сегодня ночью у нас будет возможность убедиться в правильности твоих предположений и в ее чувствах! – с этими словами он направился вверх по каменным ступеням в свою комнату. Маргарет проводила его тревожным взглядом.

Странно, тревога Маргарет всегда задевала меня за живое, но на этот раз этого не случилось.

После ухода мистера Трелони в комнате воцарилась тишина. Не думаю, что кому-то из нас в ту минуту хотелось говорить. Некоторое время спустя Маргарет направилась в свою комнату, а я вышел на террасу, нависающую над морем. Свежий воздух и красота окружающей природы помогли мне восстановить хорошее настроение. На самом деле я даже был рад, что теперь можно не бояться проявления насилия со стороны царицы. Я настолько доверял убеждениям Маргарет, что мне и в голову не приходило усомниться в истинности ее рассуждений. На душе у меня стало так легко, в моей голове роились такие радужные мысли, что я в приподнятом настроении отправился в свою комнату, лег на софу и спокойно заснул.

Меня разбудил взволнованный крик Корбека:

– Спускайтесь в пещеру как можно скорее. Мистер Трелони хочет, чтобы мы все немедленно там собрались. Торопитесь!

Я вскочил на ноги и ринулся в пещеру. Все уже были там, кроме Маргарет, которая появилась сразу после меня, с Сильвио на руках. Кот, едва увидев своего давнего врага, тут же попытался спрыгнуть на пол, но Маргарет удержала его, успокаивая. Я посмотрел на свои часы. Было почти восемь.

Когда Маргарет присоединилась к нам, ее отец тут же заговорил. Его голос звучал спокойно, но требовательно, раньше я такого за ним не замечал:

– Маргарет, ты считаешь, что царица Тера по своей воле пожертвует свободой сегодня ночью? Станет обычной мумией и ничем большим, пока не закончится эксперимент? Полностью потеряет всю свою силу до того момента, пока не завершится акт воскресения или же попытка не закончится провалом?

Немного помолчав, Маргарет тихо ответила:

– Да!

За время, прошедшее между вопросом и ответом, вся ее сущность, ее внешний вид, выражение лица, голос, то, как она держалась, – все изменилось. Это заметил даже Сильвио: сделав отчаянный рывок, он вырвался из рук хозяйки. Она как будто даже не заметила этого. Я подумал, что кот, получив свободу, набросится на мумию, но на этот раз этого не случилось. Казалось, он боится приблизиться к ней. Больше того, он отскочил в противоположную сторону, с жалобным «мяу» подбежал ко мне и принялся тереться о мои ноги. Я поднял его на руки, и там он, успокоившись, уютно устроился. Мистер Трелони заговорил снова:

– Ты уверена в своих словах? Ты безгранично веришь в это?

Лицо Маргарет утратило выражение отрешенности, напротив, теперь оно светилось энергией, как у человека, которому предназначено говорить о великом. Ее голос был ровным, но несколько взволнованным:

– Я это знаю! Моя уверенность переходит за пределы веры!

Мистер Трелони снова обратился к ней:

– Значит, ты настолько уверена, что, окажись на месте царицы Теры, ты согласилась бы доказать это любым способом, который бы я предложил?

– Да, любым способом! – прозвучал бесстрашный ответ. В словах, последовавших за этим, не было ни тени сомнения:

– Даже если придется обречь своего духа-хранителя на смерть, на полное исчезновение!