– Если ты такая умная, то почему сама не покажешь?
Я открываю рот, чувствуя, как жар приливает к моим щекам.
– Я никогда не исполняла роль повесы.
– Но уверен, что с тобой такую игру хоть раз да вели.
Заявление короля поражает меня в самое сердце. Слова сказаны без злобы, без презрения. Скорее всего, он просто решил сумничать и непреднамеренно разбередил старую рану. Повеса в действии.
Он, должно быть, чувствует перемену в моем настроении, потому говорит уже мягче, осторожнее:
– В смысле, ты наверняка уже видела такую ухмылку. И мне бы хотелось посмотреть, что это за диковинка.
Я гоню воспоминания, которые грозят вторгнуться в настоящий момент, и запираю их там, где им самое место – на задворках сознания.
– Что ж, хорошо, – говорю я. – Тогда отвернись на несколько секунд. Когда встретишься со мной взглядом, следи за тем, что я делаю.
Он подчиняется, пускай и закатывает глаза, когда отворачивается, но затем покорно следует указаниям.
Наши взгляды встречаются, и я пристально смотрю ему в глаза.
– Понял?
Его лицо ничего не выражает, и он не сводит глаз с моих губ. Затем медленно их поднимает, устанавливает зрительный контакт и снова удерживает мой взгляд слишком долго. Я приподнимаю брови в молчаливом намеке, и он вздыхает. Стараясь выдавить ухмылку, которая больше походит на оскал, он прекращает пялиться и неторопливо переключает внимание на что-то другое.
Я вынуждена замаскировать смех кашлем.
– Нужно поупражняться, но ты, по крайней мере, понял намек. А пока предлагаю исполнять роль джентльмена-стоика и просто отворачиваться.
– Не хочешь покинуть мою гостиную? – цедит он сквозь зубы.
– Сейчас откланяюсь, – выдаю я. – Но мне хочется звать тебя как-то иначе, а не Ваше Величество.
– Ваше Величество отличный вариант. Спокойной ночи.
– Ну же, хватит. Если я должна скрывать от Имоджен твое королевское происхождение, то не могу представлять как короля. Тебе нужно настоящее имя. Которое даст понять, что ты настоящий джентльмен.
– У меня есть имя.