Наэйр метнулся в угол комнаты, выхватил из сундука матерчатую сумку на длинном ремне и поспешно вернулся обратно.
— Готов следовать за вами, Светлая госпожа!
Эльфийский офицер дожидался волшебницу в коридоре.
— Когда вы предлагали мне службу, — с ходу решил он расставить все по местам, — это не было проходной шуткой?
— Ни в коем случае.
— Я согласен.
Мона подошла ближе, всматриваясь в его строгое совершенное лицо. На темно-синей чешуйчатой безрукавке сэйдиур красовался золотой сокол, отличительный знак командира, дарованный ему за особые заслуги. Эльф-воин был непоколебимо уверен в себе и явно испытывал к волшебнице чисто мужской интерес, который даже не пытался скрывать.
— Вы согласны служить человеку и постоянно жить среди людей?
— Но вы не просто человек, вы — волшебница, Светлая госпожа, и к тому же носите под сердцем эльфийское дитя. Вашему сыну в будущем тоже понадобится защита.
Офицер был дерзок, от него просто разило мужественностью, и он только что перешел на сторону противника, не потеряв при этом лица.
— Вы приняты на службу, — не скрывая откровенного торжества, эльф опустился на одно колено и положил свой меч к ногам волшебницы. — Как мне вас называть?
— Зовите меня Кэйд, — кианнасах поднялся и ловко забросил клинок в наплечные ножны.
У входа в дом стоял тяжеловесный черный экипаж с причудливыми символами на дверцах, которые, видимо, заменяли Предсказательнице фамильный герб. Сама она сидела внутри, монотонно раскачиваясь, а возле кареты толпились два десятка бедно одетых эльфов. Кто-то держал в руках узелок с нехитрым домашним скарбом, кто-то корзинку со скудным запасом еды.
— Это так называемая "заемная" прислуга, одолженная хозяйкой в разных Домах, — Кэйд стоял за плечом волшебницы, с легким презрением оглядывая разномастную компанию. — Они больше не хотят оставаться здесь, но, чтобы сменить хозяина, им надо испросить разрешения Бонрионах.
— Неужели ваша королева занимается подобными делами?
Сэйдиур усмехнулся.
— Не сама, конечно, но за разрешением придется идти ко двору. Далеко не у всех низших находятся средства для поездки в столицу, поэтому они иногда сбегают, иногда уходят к людям, а некоторые сводят счеты с жизнью.
Мона похолодела и с беспокойством оглядела изможденные лица местной прислуги.
— Я не могу этого допустить!
— Тогда возьмите их с собой. Они готовы идти за вами хоть на край света, как и этот юноша.