Эфия напряженно смотрела в свою тарелку, нервозно крутя рукой стакан. Она сейчас была в шоке, напугана и даже зла.

– Поверить не могу… – ошеломленно прошептала она.

– Вот и мы поверить не можем, что ты… – начал Сай, но не договорил.

– …меня отчислили. Как же так?! – девушка словно никого вокруг не видела и не слышала. – Я же…

– Что? – поразился Лин. – Что ты сказала?!

– Меня отчислили, представляете? – возмущенно воскликнула Эфия, подняв глаза на парней.

– Это она так шутит? – удивился Ральд, недоуменно глядя на девушку.

– Эф! – рыкнул Сай, чтобы окликнуть ее, а она лишь перевела на него взгляд с немым вопросом. – Ты точно поняла, что только, что объявили?

– Меня отчислили, – почти плача ответила Грейдсон. – Это потому что я была в той группе, да?

– Уже совсем не смешно получается… – прокомментировал Ральд.

– Эф! – даже Лин терял над собой контроль. – Амали в числе умерших.

– Да? Амали умерла? – удивилась Эфия, но на ее лице на долю секунды появился намек на улыбку, которую она постаралась скрыть, но ее успели заметить.

– Ты – тварь! – сорвался Сай и, схватив девушку за ворот, притянул к себе, даже слегка пошатнув стол. – Может, вы и не были подругами, но так относиться к смерти своей однокурсницы, я считаю, нельзя.

– Ректор сказал, что виновные уже умерли, значит так правильно, – Эфия не стала скрывать своих мыслей и честно все высказала, хоть она и была заметно напуганной. – Думаю, что каждый понес наказание по степени виновности.

– Ах, ты! – рыкнул Сай, а еще двое от злости вскочили на ноги, готовясь наброситься на Грейдсон, но они не успели ничего сделать.

Девушка обратилась в белоснежного зверька и, выскользнув из хватки парня, пустилась в бегство.

– Стой! Держи ее! Хватай! – все трое побежали между рядами и скамьями, преследуя горностая, оставляющего за собой обледеневший скользкий пол.

Подобная ситуация произошла и за столами, где сидели остальные вычисленные участники происшествия. Студентов пришлось разнимать и даже наказывать. Но, однозначно, присутствие причастных среди учащихся никого не успокаивало, и некоторых даже злило.

Эфию поймать парням так и не удалось. Они вернулись в свои комнаты расстроенными и уставшими, а Сай – в лазарет. Здесь койки разделялись лишь непрозрачной плотной занавеской, поэтому заглянуть к соседу труда не составляло. Он хотел верить в то, что сейчас Амали все еще лежит без сознания, но, главное, живая. Парень слегка отодвинул шторку, чтобы взглянуть хоть одним глазком на подругу, однако… там было пусто. Свободная койка с чистым бельем, постеленным совсем недавно, на тумбочке рядом ничего не стояло, а на стуле не было никаких вещей. В этот момент Сай в полной мере осознал всю тяжесть слов ректора, что Амали больше нет, что он ее больше не увидит. «Нет, не верю… Не хочу верить», – пронеслось в его голове. Парень, крепкий и сильный, в обращенном состоянии яростный лев, а на глазах проступили слезы. Сердце больно сжалось, и стало трудно дышать, будто кислород закончился. Знакомы были два месяца, а так сдружились. Дыхание резко стало похоже на рык, и его охватили одновременно досада и злость. Сжав кулаки, Сай выбежал из лазарета и устремился в корпус магов хаоса. Прибежав на спальный этаж, он остановился у комнаты Амали. Бешеный пульс отдавал в висках, а внутри теплилась еще надежда. Он постучал и стал ждать. Тихо. Через полминуты парень снова пару раз стукнул, но уже настойчивее. Прозвучал сигнал к отбою, но с той стороны все еще не было никаких звуков. Сай попробовал толкнуть дверь, и она оказалась легко отворилась. Открытые шторы с видом на темную улицу, заправленная постель, пустой шкаф, чистый стол… Здесь уже точно никто не жил.

– Мистер Сейворс, что Вы здесь делаете?! – строгий голос профессора Сумирьера, раздавшийся за спиной, заставил парня вздрогнуть от неожиданности. – Почему Вы не в лазарете?