Я откинул в сторону одеяло и принялся натягивать сапоги.

– Доброе утро, чтоб мне сдохнуть, – сказал зашевелившийся Ярх и зевнул во всю глотку.

Вечером он предлагал «выпить за нового-старого Рыжего», но Визерс сказал «потом», и красноглазый наемник спорить не стал, хотя и скорчил физиономию, как у обиженного младенца.

– Доброе, – отозвался я и заковылял к речке, лавируя между просыпавшимися соратниками.

Они зевали и потягивались, кое-кто ругался – не со злобы, а просто по привычке. Сквернословили они так же естественно и ненапряжно, как и портили воздух, и рыгали, и сморкались наземь.

Я-то всегда считал, что у нас в команде парни на диво простые… так ведь нет, ошибался.

Вчера мне представили всех по именам или кличкам, но я запомнил только Стася, огромного и чернокожего, с повязкой на глазу, и Лихо, невысокого, но очень широкоплечего, со щербатой ухмылкой на физиономии и колтуном серовато-рыжих волос. Он оказался лучником, судя по словам Визерса, отменным, таким, что «белке в жопу стрелу вгонит».

Скорее всего, это была похвальба, хотя кто знает.

Речка, у которой мы встали на ночь, была чистой и неширокой, с прозрачной водой и песчаным дном. Зайдя так, чтобы вода не полилась через голенища, я обнаружил свое отражение и наклонился – надо же в конце концов узнать, как я выгляжу, а зеркал тут нет…

Рыжим меня прозвали не зря: на башке царит настоящий взрыв цвета костра, волосы, густые и жесткие, торчат во все стороны, немного ниже помещается ничем не примечательная физиономия со светлыми глазами.

Прежний я нравился себе больше.

Но теперь придется привыкать – рожа чужая, сапоги вместо кроссовок, куртка хоть и из кожи, но не такая, как у байкеров, вместо мобилы в кармане меч на поясе, и не тренировки, а схватки.

При мысли о том, что придется участвовать в кровопролитии, я поежился – да, драться мне приходилось, и не раз, но я и представить не мог, что придется кого-то убить. И не просто нажать спусковой крючок, а вспороть брюхо или снести голову тяжелой и острой железкой.

– Чо замер? – сзади на меня брызнули водой, и, обернувшись, я обнаружил, что к воде подошел Стась.

Повадками он напоминал Антона-диагонального, разве что был черным.

– Задремал, – ответил я, ладонью хлопая по воде так, чтобы окатить брызгами этого бугая.

Но слегка, а то не хватало еще, чтобы он разозлился.

К своим шмоткам я вернулся весь мокрый, но зато взбодрившийся по самое не балуйся.

– Сегодня без завтрака, – сказал мне подошедший Визерс. – Одевайся и седлай. Только шлем возьми, нынче мы нанимателю представляемся… Да, кстати, не забывай, что в Душеловке у тебя отшибло память, правду знать никому не стоит. Понимаешь меня?

– Ну, да… а что за шлем? – спросил я.