— Привет, — произнес он, осторожно осматриваясь.

— Ты еще кто такой? — выдохнув, спросила Фемида.

— Оператор! — ответил незнакомец.

— Поразительно... Теперь и так можно? Что же, рада встрече... — радость, правда, никак не отразилась на лице девушки, присевшей на высокий стул.

— Удивительно, да? Контрактов все еще нет, зато теперь у меня новое оборудование. Что бы это могло значить?

— Предлагаешь обсудить? У меня к тебе много вопросов, нальешь? — наемница кивнула в сторону заставленных полок.

Оператор неуверенно посмотрел в указанном направлении, после чего осторожно взял в руку бутылку. Было видно, что он сомневается в том, что делает. Догадаться о том, что человек использует чужое тело было нетрудно.

— У нас всего не так много времени. Спрашивай! — согласился монах, сверкнув неоновыми висками.

— У тебя есть реальность? Кто я для тебя? — медленно проговорила девушка, как будто пыталась вспомнить каждое слово в предложении, которое когда-то знала наизусть.

— Я игрок, а ты персонаж, за которым мне позволено наблюдать и иногда помогать, — ответил оператор.

— Персонаж? По-твоему, я ненастоящая? — уточнила наемница.

— Ну да! — монах схватил с полки еще одну бутылку и бросил ее в Фемиду. — Не успев на это среагировать, девушка получила чувствительный удар в лицо, отскочив в сторону. — О, черт! — испуганно воскликнул оператор спохватившись. — Извини, я не знал! Ох, ничего себе! Черт, черт! Как круто...

— Круто? — изумленно замерла Фемида, прижав разбитую губу ладонью.

— Нет, я не это имел в виду! — оператор вышел из-за стойки, протянув девушке пластырь. — Я просто не знал, что все будет так правдоподобно! Н-да, вот так поворот! Кстати, твоя карма немножко улучшилась, если ты хочешь знать...

Фемида недоверчиво посмотрела в лицо собеседника. Оно казалось каким-то слишком неживым, как будто отлитым из воска. Получается, что даже здесь, в убежище, она не могла чувствовать себя по-настоящему защищенной? То благоговение, которое порой захлестывало ее в отношении оператора, куда-то исчезло. К чему бы это?

— А что это такое у тебя на кровати? — спросил монах, приближаясь к телу, завернутому в кожаный плащ.

— Лучше тебе этого не видеть... — посоветовала наемница.

Она и сама постаралась хотя бы на время вычеркнуть из памяти образ истерзанной девушки. Подобно раскаленным иглам, веснушки на ее щеках впивались в мозг Фемиды. Именно эта деталь придавала обстановке особый окрас — страдала не кукла, а живое существо. И страдало так, как никто и никогда.

— Ах, мать твою! — закричал оператор, прежде чем исчезнуть, подобно голограмме.

Наемница нехорошо улыбнулась.