Глава 21

Уже несколько недель настроение по утрам было лучше обычного, зеленые смузи, отвратительные на вкус, пились как-то немного радостно, две чашки кофе после — еще лучше, словно на этом топливе я существовал. Даже дополнительные часы под боком отца не так сильно напрягали. И, конечно, в этом была заслуга одной прекрасной девушки, которая скрашивала привычные дни, и почему-то позволяла чувствовать себя еще более живым. Это было так непривычно, что иногда я ловил мысли, что чувствовал себя лет на десять моложе, а во время рутинной работы: проверке текстов или расписания, воспоминания показывались, словно калейдоскоп, заставляя отсчитывать время до возможной встречи, тянуться к телефону, чтобы проверить время и порываться написать какое-нибудь невыносимо пошлое и милое сообщение. Но каждый раз я останавливался, чувствуя себя влюбленным идиотом.

И очередная проверка документации по прошедшей недавно конференции, заботливо скинутая на меня отцом, даже без комментариев о том, что я уехал немного раньше, чем требовалось, не была исключением. Почему-то сознание заботливо устроило прогулку по воспоминаниям, подсовывая первый раз, когда я увидел Изабеллу за окнами спортзала в смешной шапке с ушами и оленьими рогами и рождественском свитере, и как ее смущение от дурацкого поведения быстро сменилось уверенностью. и даже наглостью. Да, даже моя ушибленная нога того стоила.

Я снова ощущал себя полнейшим идиотом, который просто улыбается без повода и хочет всех вокруг видеть счастливыми. Я не хотел и не просил никаких отношений, у меня не было желания чувствовать эту теплоту и нежность, особенно перед праздниками, в которые человек и так ощущает себя более одиноким, чем обычно, но это произошло. Случайно, не спрашивая, буквально выломав дверь моей привычной жизни с ноги. Даже просыпаясь в постели Изи, а не в своей, я не чувствовал привычного раздражения из-за того, что рядом не оказывалось моей кухни, ванной, тапочек с принтом акул. Вместо этого хотелось лишь прижать ее к себе и провести весь день в кровати.

Я снял очки, пряча лицо в ладонях. О боги, я точно сошел с ума.

— Много работы? — в мысли ворвался голос, который я бы хотел слышать самым последним из всех голосов в мире. Милли Монро легко приземлилась на край стола, как делала очень часто, считая, что так выглядела более привлекательно.

Я поднял взгляд, рассматривая острые черты лица, искаженные усмешкой.

— Да, разбираю конференцию, на которую ты отказалась ехать, — проговорил я, возвращая очки на место.

— И это не из-за той рыжей студенточки? — она еще сильнее ухмыльнулась, складывая руки на груди. Я нахмурился, чувствуя, как сердце запнулось, а затем застучало с удвоенной силой.

— Что?

— Видела вас вчера тут недалеко, — как бы невзначай заметила женщина, — в немного неформальной обстановке, — добавила она, поправив волосы одним движением головы. Я расслабленно откинулся на спинку стула, хотя внутри все кипело от желания ее придушить, а потом спрятать Изи.

— Вчера вечером я разбирал всю ту же документацию дома, Милли, — проговорил я, — не знаю, что ты там себе придумала, но желание привлечь мое внимание уже перешло все границы. К тому же, я слышал, что у тебя новый ухажер, — я поднялся, нависая над ней, Милли положила ладонь на мою грудь, легко отталкивая, сохраняя безопасное расстояние.

— Мне не нужно привлекать твое внимание, эта история стара, как мир, ты был прав, — ответила она, отдернув руку, — я просто предупредила, — она пожала плечами, слезая со стола. — Если заметила я, то могут заметить и другие.

— Ты могла ошибиться, перепутать. Напомнить минус твоих линз? — Милли отрицательно качнула головой.

— Вряд ли есть еще один Кристиан Ротчестер, на твоей машине, живущий в районе, в котором живешь ты, — усмехнулась она, — Просто подумай, что будет, если эта информация дойдет до твоего отца.

— Шантажируешь тем, чего нет? — я лишь рассмеялся, с нескрываемой иронией глядя на нее. Милли опустила взгляд в пол, пряча мелькнувшее там удивление.

— Я не хочу уничтожить будущее девочки, Кристиан, она ни в чем не виновата, просто подумай об этом. Я не такая, какой ты меня видишь, — тихо проговорила женщина, так, что в ее голосе мне даже послышалась горечь.

И какого-то черта в ее словах была правда. И если она знала об этом, то никакой тайны уже просто не существовало. Тем более здесь, где даже стены впитывали каждое слово, чтобы потом создать миллион проблем.