– Потому что он думает, что уже ничего не изменит, что все его дела проваливаются.

– И выход из ситуации – просто все бросить?

– А ему ты это говорил? – спросила она.

– Ты же знаешь, что он меня немного пугает, да? – нервно улыбнулся Кайл.

– Он любит тебя как сына.

– «Любит» – слишком сильно сказано.

– Он всех тут любит. Как любит и свою работу. Она нужна ему. Не позволяй ему уйти.

– Я не знаю, что делать, Джейми. Он настроен решительно.

Оба они нагнулись вперед в одной и той же беспомощной позе – плечи ссутулились, руки зажаты между коленями.

Через несколько секунд Боуэн склонил голову набок и снова выпрямился. Он пошевелил беспроводной мышкой и разбудил компьютер, затем щелкнул, чтобы перейти от одной вкладки к другой. Джейми ждала.

– У него есть двести девяноста три неиспользованных больничных дня, – наконец заговорил он.

– Да? – спросила она.

– Я могу ему сказать, что он сможет вернуться максимум через двести дней.

– А это правда?

– Не знаю, надо уточнить в отделе кадров. Суть в том, что, если он в это поверит, может, мы уговорим его уйти в долгосрочный больничный отпуск. Вместо увольнения. Зарплата у него останется, и страховку он не потеряет.

– Так, – Джейми обдумывала ситуацию. – Так он будет отсиживаться в своем мрачном доме во время больничного. И слишком много пить в окружении призраков прошлого и моря неудач и горя. Но зато у него останется страховка. Ю-ху! Молодчина, Кайл!

– Знаешь, ты теперь даже говоришь, как он. Я тут стараюсь, как могу, а в ответ получаю лишь сарказм.

– Хреново стараешься.

Они немного помолчали.

– У меня самой должна быть хотя бы парочка месяцев больничных и отпускных, которые я не использовала, – сказала она после паузы.