— А разве нас надо программировать? — осознав, в чем дал промах, Хасан со вздохом опустился назад на диван. — Пока мы одержимы желаниями, Юлия, нам достаточно указать направление — сами сорвемся с места, обгоняя друг друга… Зара всегда это знала. Она много раз говорила, что моя сила — моя же слабость, что я — сам себе враг, а мое стремление к цели — самая главная неприятность, которая водится у нас в доме… Вот, что значит, вырастить ребенка, понимающего суть вещей и явлений! Но, Аллах свидетель, не думал я, что ученица начнет воспитывать своего учителя!!
— Не пойму, ты сейчас больше расстроен или больше горд? — поморщилась, глядя на него, Юлия.
Но Хасан переключился на другую тему — ему, как и Юлии, поступил вызов от удаленного абонента.
— Леонид! — узнала дама.
— Закономерно, что он звонит нам, — кивнул мавр. — Интересно только, представляет себя или весь Совет?
— Соединяемся? — Юлия сомневалась, стоит ли это делать.
Хасан уверенно активировал соединение.
— Так и знал, что застану вас вместе! — Через нэтфоны блондинка и темнокожий великан одновременно увидели возмущенного, взъерошенного старика, при чем так, словно тот стоял перед ними на расстоянии в пару метров. И без того не слишком приятное бледное лицо Посвященного покрывали красные пятна — результат сильного беспокойства, а глаза впали, как после бессонной ночи.
— Может быть, вы мне объясните, что сейчас происходит? — потребовал гость. — Программисты отказываются работать, люди избавляются от нэтфонов, на международной бирже — хаос!…
— А что об этом думают остальные? — Хасан повел себя так, словно сам искал ответ на тот же вопрос и надеялся, что это позвонивший прояснит ситуацию.
Но старик проигнорировал вопрос мавра. Его острые, злые глаза словно хотели намертво пригвоздить влюбленную пару к диванам, на которых те в данный момент сидели.
— Доигрались, значит?
— Не понимаю? — делая вид, что удивляется тону собеседника, «призналась» Юлия.
— А я же вам говорил, Юлия Сергеевна, — продолжил гость. — Нельзя было играть с программистами! Выпустили джина из бутылки, да гении?! Что сами-то теперь будете делать?!
— Вы думаете, что был задействован кто-то из программистов? — словно ей самой такое даже не приходило в голову, поразилась Юлия.
— Погоди, Юля! — прервал ее грозный от демонстрируемого желания ответить на оскорбительные и, главное, несправедливые обвинения, Хасан. — Во-первых, Леонид: ты уверен, что в происходящем вообще есть злой умысел? Существует множество факторов, которые могли повлиять на массы без вмешательства в дело членов Совета. Революции и перевороты происходили задолго до появления Сети, задолго до нашего с тобою рождения! Во-вторых: если здесь замешаны Посвященные, то почему ты спрашиваешь об этом именно у нас с Юлей? И, наконец, в-третьих: кто дал тебе право повышать на меня и Юлию голос?! Не заносись, Леонид: все обеспокоены, все нервничают, у всех нервы на пределе — нужно уметь справляться со своими гормонами! Не наживи себе еще больших неприятностей, чем те, что и без того сейчас валятся на твою «мудрую» голову!
— Да бросьте! — игнорируя игру мавра, проскрипел Леонид Дмитриевич. — Мы все трое знаем, что отвращение людей к Сети вызвано не явлениями в атмосфере! Кто-то из Посвященных злоупотребил властью и не сумел совладать с ситуацией. Кто? Вы, конечно!
Именно вы притащили на Совет мальчишку программиста, давая понять, что можете нарушить наши правила, если вас, или только Юлию Сергеевну, не знаю, прижмут к стенке. Вы — единственные, кто увлечен колебанием информационного поля, поднявшимся после устранения Альберта — Юлия так и не смогла успокоиться с тех пор, как приняла участие в заговоре против своего мужа. Мы все это чувствуем. При каждой встрече от вашей пары веяло беспокойством… Наконец, кроме вас никто больше не состоит в коалиции, а коалиции всегда образуются вокруг некой общей идеи! Вывод: если кто-то из нас использовал знания, чтобы убрать со сцены остальных членов Совета, то эти кто-то — вы двое!!
— То есть вы обвиняете нас прямым текстом? — поняла Юлия.
— Да! — смело глядя прямо в глаза даме, не сказал, а закричал Посвященный.