— Если мы самая большая угроза в этом мире (даю подсказку — нет, но кто меня слушает), то оракулы — огромная ценность, за ними охотятся все, кому не лень. А Евгения Степановна была птичкой вольной, в клетке не пела, даже золотой.

Соня помолчала, окунувшись в грустные воспоминания.

— Это к нам всем относится. Иногда охотники уходят служить в корпорации за очень большие деньги. Знаешь, что с ним случается?

— И что же? — я с трудом увернулся от каменной кувалды, решившей снести мне башку.

Дрищ к этому моменту полностью выдохся, но я продолжал бег на чистом энтузиазме. Меня в свое время тренировали те еще садисты, правда, это происходило давно и не со мной, точнее — не с тем худосочным ботаном, каким я стал.

— Охотники превращаются в хищников, а это законная добыча для охотников. Я думаю, тут весь фокус в деньгах. На самом деле мне это бабушка Женечка разъяснила. Настоящему инвейдею на деньги плевать, нам нужен ликвор, бабло — детские игры простых людей.

— У инвейдея нет цели, только путь! — заметил я, потирая ошпаренный зад.

Нет, я понимаю — языки пламени! Но струи пара — явный перебор. А ведь на мне джинсы! Толстые! И кстати, мне нужны новые, Огонь, пар и лезвия не слишком хороши для сохранности ткани.

Я наконец выбрался из лабиринта и с облегчением прилег на травку.

— Так что там насчет мультиверсума?

— Хватит разлеживаться! Пошли, пообедаем.

Я поднялся. Соня скептически осмотрела дырку на мягком месте (спасибо дениму, спас мой зад от ожога ценой своей жизни).

— Пойдем-ка!

Она провела меня в павильон, оказавшийся гардеробной, забитой комбинезонами из прочной на вид серебристой ткани.

— Найди свой размер, если сможешь, доходяга!

— А сразу не могла дать?

— А повеселиться? А поглазеть на твою обгорелую задницу, пока ты переодеваешься? Хотя, на что тут пялиться? — ухмыльнулась Соня.

— Я это тело не выбирал! — возмутился я, перебирая вешалки.

— На самом деле я просто забыла. Отвыкла я от роли мамаши-хлопотуньи. Да куплю я тебе штаны, не переживай. Я же сказала, мы не паримся о бабках.

— Есть у меня деньги. Только не совсем «есть» и не совсем «у меня». Я кое-что прихватил на турбазе. Но пришлось спрятать.