— Отлично, молодой человек. Так и отвечайте по совести, — вот ведь старый хрыч, он точно меня утопить хочет. Признание — царица доказательств, вроде бы так говорят. Но делать нечего.

— Да, господин ректор, я признаю себя виновным.

Услышав это Борис Волков заулыбался, дело было сделано.

Но для него, а не для ректора. Тот увидел его улыбку и обратился к московскому оберпрокурору так сухо, что тот моментально сменил морду лица на встревоженную.

— То, что этот молодой человек признал себя виновным еще не значит, что он виновный и что вообще есть вина. Господин Котов, вам как адвокату господина Соболева есть что мне сказать, как я понимаю?

— Да, господин судья, я хочу обратится к князю Волкову не как к обвинителю, а как к главе рода Волковых. Вы позволите?

— Я позволяю, — ответил ректор.

— Спасибо господин ректор. Но прежде я прошу удалиться из зала всех посторонних или нам самим перейти в комнату для переговоров.

Ректор окинул взглядом зал и сказал:

— Да, господин обвинитель, господин адвокат, обвиняемый и глава его рода князь Григорий Соболев, следуйте за нами. Анонимные судьи встали и молча последовали за ректором который вышел первым, вслед за ними потянулись и все остальные.

Это была небольшая комната, где всем присутствующим даже кресел не хватило. Поэтому сели только безымянные судьи, остальные остались стоять, а Котов сказал:

— Я как официальный защитник господина Соболева предлагаю всему роду Волковых сделку.

— Какую? — немного опешив спросил Борис.

— Вы снимаете абсолютно все обвинения против как Алексея Соболева, так и Валерии Котовой, а мы в ответ не будем предъявлять обвинение Богдану Волкову в попытке предумышленного убийства. Господин ректор, взгляните на это, позвольте мне пригласит сюда профессора Нахааша.

— Позволяю.

— Спасибо, — отозвался Котов и обратился к князю Григорию:

— Ваша Светлость, могу я вас попросить позвать профессора, мне как адвокату нужно постоянно находиться при Алексее.

— Да, конечно, — ответил Григорий Андреич, — сейчас.

Вскоре он вернулся с профессором, и Василий Котов с помощью Нахааша нанёс свой самый главный удар — в ход пошла уже информация о том, с какой силой на меня направил Богдан своё воздействие.

И там всё было очевидно, Котов настоял на том, чтобы московский оберпрокурор применил свой дар к Нахаашу для того, чтобы все были уверены, что тот говорит правду, и все услышали это: