За утро я уже утомился возмущаться, потому лишь сурово посмотрел на Диогена и промолчал. Поймав мой взгляд, тот живо заинтересовался плывущими по небу облаками.
— Погубят тебя твои петы, Димыч, — Серега, ухмыльнувшись, покачал головой.
Я пожал плечами и строго спросил:
— У Маруси был?
— Был, — Диоген сердито нахохлился. — Нет ее на постоялом дворе, ушла куда–то.
— Ясно, — я повернулся к другу: — Ну что, в данж?
Серый на мгновение замялся, потом кивнул.
— И я с вами, — пискнула Фрося.
Диоген ничего говорить не стал, подразумевая, очевидно, что без него я в принципе качаться не могу.
По дороге Серега задумчиво хмурился, но спрашивать о чем–либо я поостерегся: и ушей лишних много, и лезть не в свое дело не хотелось.
До подземелий мы добирались полчаса, уверенно ведомые Фросей. Но не прошли и половины пути, как заметили впереди Марусю. Она шла в том же направлении, что и мы, явно тоже нацелилась на данж.
Диоген, вспорхнув с моего плеча, метнулся к ней. Она обернулась, а Серега радостно прогудел:
— Амазо–онка!
Я же просто подошел и обнял ее. Вчера в ночном сумбуре мы расстались как–то бестолково: я звал Марусю к себе, но она предпочла остановиться на постоялом дворе. Меня это слегка задело, но не ругаться же из–за такой мелочи.
— Привет, милая.
— Привет, Дим.
— Фи-и… — раздалось за спиной.
Фрося пренебрежительно поджала губы и с явным недовольством отплыла в сторону. Маруся с изумлением воззрилась на нее, потом перевела на меня вопросительный взгляд. А что тут скажешь? Что между делом обзавелся личным привидением? Я лишь усмехнулся и пожал плечами.
— Знакомьтесь, это Фрося, это Маруся.
— Больно надо, — пискнула малявка и демонстративно отвернулась.