У дверей башни ему преградила путь стража великого эла. Воины были полна спеси и надменности, но встретившись с его взглядом, стушевались.

— Простите, достопочтенный феран Изарии, но вам нельзя, — проговорил один из двоих воинов, явно стараясь говорить ровно, не показывая страха.

— Нельзя? Мне? — холодно уточнил Рэтар.

— Не-нет, достопочтенный, приказ великого эла — никому нельзя входить, — ответил стражник сглотнув.

— Это часть моего дома, и там ведьма, которая принадлежит мне, — проговорил он как можно спокойнее, а получилось глухо, жутко.

— Мы по-по-понимаем, достопочтенный феран, но… но пустить можем только с разрешения в-великого эла, — они не устояли бы перед ним, если бы он настоял, они расступились бы и ничего не смогли сделать против него, но он сдержался. Слегка повёл головой и ушёл.

В дверях рабочей стороны дома стояла бледная и заплаканная Эка. Она посмотрела на него, но он лишь встретился с ней взглядом, надеясь, что она поймёт, что разговаривать сейчас не намерен. Из дверей вышел Мирган.

— Тебя не пустили? — спросил он.

— Нет, — ответил Рэтар брату.

За его спиной всхлипнула Эка, Мирган сделал к ней шаг.

— Тихо, тихо, нельзя, ну, — ласково прошептал он женщине. — Ты же понимаешь, что нельзя…

Кажется в доме были взвинчены все домашние. Хэлу любили, Хэлой дорожили.

Рэтар прошёл внутренним коридором и стал подниматься к себе по боковой лестнице.

И он… он любил Хэлу.

Дышать стало невыносимо тяжело. Ужас происходящего накрыл с головой. Вот вода и заполнила всё вокруг и Рэтару больше нечем дышать, он может только тонуть. Но он не мог, потому что нельзя, сдаваться нельзя, потому что надо было спасти её, надо было сделать всё, чтобы спасти.

Поднявшись наверх, столкнулся с Сейка:

— Достопочтенный феран, вас искали, — проговорил воин. — Зовут к великому эла.

В покоях великого был Элгор и Роар. Последний почти рычал и скалился. Видимо узнал, кто ударил Милену. Элгор же был тих и хмур.

— Рэтар, — воскликнул успевший переодеться правитель.

— Великий? — склонил перед ним голову феран Изарии.