— Какая-то она, хм, мелкая? Тощая. Она точно белая и сможет прекратить холодную пору? — этот ей не нравился ещё больше, чем вот те двое, которые стояли теперь за спиной этого и в их взглядах даже сквозь туман слёз она видела тонну сомнения.

— Маги сказали, что белая, — ответил светловолосый, который её сюда притащил.

— А может маги ошиблись? — спросил этот жуткий тёмный, так и не отпустив её руки.

— Элгор, отпусти девочку, — приказал мужчина со шрамом.

Этот самый Элгор послушался и отпустил — словно мусор выронил. Милена снова оказалась на коленях на каменном полу.

— Где Хэла? — спросил "шрам".

— Там, — робко ответил ему тихий девичий голосок.

Милена устремила к нему свой взгляд и увидела с десяток девичьих лиц. Все они смотрели на неё с интересом и сочувствием. И сочувствие это сковывало ледяным ужасом.

— Позови, — приказал шрам.

Но не успел никто из девушек и пошевелиться, а было понимание, что обращён приказ был именно к кому-то из них, как в комнате, в другой её стороне, темной и не видимой для взгляда Милены, раздалось пение. И к своему невероятному изумлению девушка узнала эту песню. С мотивом всплыло яркое воспоминание о Кольке, который лет в пятнадцать очень любил песни этой группы. Сама же Милена с необузданным энтузиазмом десятилетки горланила строчки припевов, забавляла брата и раздражала родителей, но, несмотря ни на что, продолжала подпевать. Припев вот этой конкретной песни они с братом орали как ошалелые.

“То парень к лесу мчится, то в поле, то к ручью,

Всё поймать стремится моооооолнию”. [1]

Песню пела женщина лет тридцати. И Милена всегда смущалась этому обращению, когда надо было окликнуть кого-то кому уже за тридцать, но нет ещё, например, пятидесяти. Понятно, что не девушка, но и женщина как-то странно звучит.

Слова песни умолкли. Её исполнительница замерла под одной из люстр, внимательно изучая зарёванную девушку, сидящую в нелепой позе на полу. Милена в изумлении уставилась на ту, что сейчас пела, и песня была кажется самым реальным из всего того, что происходило вокруг.

— Хэла? — отозвался навстречу женщине мужчина со шрамом. И Мила решила, что он всё-таки тут был самым старшим и по возрасту и по положению.

— Белую нашли? — спросила женщина, небрежно склоняя голову набок.

— Вроде.

Она вздохнула и подошла ближе, присела перед Миленой.

— Ох, очередная крошка-хорошка, — буркнула комментарий словно сама себе.

— Я знаю эту песню, — к своему изумлению выдала Мила.