— Алекс? Че случилось? – промямлил друг, тяжело вздохнув.

— Не подскажешь, где ближайший магазин бытовой техники? Мне нужно подобрать подходящую коробку, чтобы не выбиваться из общего строя бомжей на вокзале.

— Ты обкуренный? Какая коробка?

— Меня выгоняют из дома, Шаравин!

— Куда? – все еще не мог вникнуть в суть путаных объяснений друга Дмитрий.

— До сих пор сообразить не можешь?

— Че это я не могу? Я могу! – послышалось возмущенное сопение, которое тут же прервалось подозрительным бульканьем. – Да, че-то я не могу. Может, приедешь?

— Минералки захватить? – закатил глаза Леша.

— Лучше пива.

Так, прокатившись по жаркому городу на такси, парень оказался у друга и в течение получаса слушал его страдания в ванной комнате. Тот жил в просторной квартире-студии, выдержанной в стиле лофт, с высокими окнами и потолками, отделанными необработанным деревом. Минимум мягкой, корпусной мебели и зеркальная поверхность противоположной от окон стены добавляли помещению пространства, что было очень удобно при большом скоплении народа. Аверин же не сподобился после возвращения из Европы обзавестись собственным жильем и продолжал жить в своей детской комнате. На простор жаловаться было грех, да и находился он там чаще всего только ночью. С родителями мог столкнуться только вечером, когда те садились ужинать. Но и на трапезу он редко оставался, предпочитая общество друзей и веселых подруг. Вот и догулялся. Обдумывая свое положение и прихлебывая холодное пиво из бутылки, Алексей достал из кармана сигареты, и по комнате поплыл белый дым, закручиваясь в причудливые кольца при попадании в поток холодного воздуха из кондиционера. От нехитрого занятия его отвлекло появление полуобнаженного друга с полотенцем в руках и бледным выражением лица. Он прошлепал босыми ногами к журнальному столику, где его ждало прохладное пиво, и с жадностью припал к узкому горлышку бутылки. Осушив половину тары, парень с наслаждением выдохнул и допил остаток. Алексей с кривой улыбкой наблюдал, как друг растягивается на диване, а на его щеках начинает проступать румянец.

— Легче? – поинтересовался Аверин, присаживаясь в кресло напротив.

— Да-а, теперь жить можно, – закинул руки за голову Дмитрий, чтобы лучше видеть собеседника. – Говоришь, родитель бунтует?

— Пи*дец *лять, выдал мне сегодня вместо поздравления!

— Думаешь, он серьезно?

— Хрен его знает, но, наверное, я пока у тебя перекантуюсь, ты ж не против?

— Нет, конечно, живи. А с работой, я думаю, батя поможет, он сам меня много раз уговаривал.

— Нет, не вариант. Мой подговорит его, чтобы отказал.

— В принципе, у тебя отличное образование, можешь и сам устроиться.

— Спешу и падаю. Давай лучше пожрем где-нибудь? Полдня по городу мотаюсь, с утра во рту, кроме кофе и этого пива, ничего не было.

Чтобы вытащить друга из дома, Аверину понадобилось еще полчаса. К тому времени солнце уже стремилось к горизонту, но воздух по-прежнему был раскаленным от жары и каким-то тяжелым, словно в сауне, наполненной паром. Алексей взглянул на горизонт, виднеющийся между стройными рядами домов, в надежде увидеть хоть намек на тучку, но, к сожалению, тот был чист. Добравшись до любимой кофейни, друзья расположились за уютным столиком у окна и сделали обширный заказ, так как у них проснулся волчий аппетит.