— Выходит, что можно.

— А отчего ты не захотел стать богом?

— Я полюбил земную женщину, и захотел навсегда остаться с ней и с нашими детьми на Земле.

— И за это боги прогнали тебя?

— Нет, не за это, но, в общем, это послужило началом для изгнания.

— А где же эта женщина, где Ваши дети?

— Ее нет! Уже очень давно нет. Не спрашивай меня ни о ком из них.

— Хорошо, не буду. Ты сказал, что я похожа на Артемис. Расскажи тогда мне о ней.

— Об Артемис, ну хорошо. С чего бы начать. Ты и вправду очень на нее похожа. Когда я впервые тебя увидел, мне сразу показалось, что ты мне кого-то напоминаешь, но не мог вспомнить, кого именно. А вот сегодня, увидев тебя с луком в руках, с такой решимостью и отвагой на лице, сразу вспомнил.

— Какая она была?

— Была, почему была? Она и есть, только сейчас, наверное, где-то очень далеко. Она смелая, решительная, немного взбалмошная, своевольная, но в то же время, очень верная, очень преданная и невероятно добрая. И, похоже, все эти качества есть и в тебе.

— Правда? Мне очень хотелось бы быть такой, как Артемис. Знаешь, господин, иногда мне снятся странные сны, будто я — это вовсе не я, а какая-то другая, совсем взрослая. И еще ко мне иногда приходят знания, о которых мне никто никогда ничего не рассказывал.

— Какие знания?

— Ну не знаю. Всякие. Сейчас и не припомню. Ну вот, к примеру, я вдруг начинаю говорить на совершенно мне незнакомом языке и главное, я точно знаю, что именно я говорю.

— Ну-ка, скажи что-нибудь.

Девочка наморщила лоб и вдруг заговорила на Геянском. От неожиданности у Квинта дрожь пробежала по всему телу. Он взял Танию за руку и обращаясь так же по-геянски, сказал:

— Давай ненадолго прервемся. Мне нужно уладить кое-какие дела.

— Хорошо! — Весело, опять же по-геянски, ответила девочка.

— Странно, очень странно и, главное, неожиданно. — Размышлял Квинт, удаляясь в свою каюту.