Потери оказались скромными, всего человек сорок отправились на перерождение, но сам факт оказался очень неприятным.
Больше всего озадачило нетипичное поведение неписей. Обычно если неигровой персонаж агрится, то он сражается до конца. Конечно, бывает, что и отступает, встретив сильное сопротивление или понеся серьезный урон. Здесь же вообще другая тактика нарисовалась. Только внезапная быстрая атака и сразу отход, не вступая в полноценное столкновение.
Следующие двое суток кошмар повторялся практически без вариаций. Положение осложнилось тем, что вступив в лабиринт среди озер и болот, огромная армия растянулась, как удав на сковородке, на многие километры. И теперь атаки стали непрерывными, по всей длине колонны.
Ущерб копеечный, гоблины оказались в среднем на 10–15 уровней ниже основной массы игроков, но зато вал отравлений постоянный и выматывающий.
Тут же возник кризис с нехваткой противоядий. Точнее, с будущей нехваткой! Аналитики в один голос завопили, что таким темпами лекарств не хватит и на пять дней. После чего последовал строжайший запрет на использование эликсиров, лечение обязали проводить только за счет хилла и регенерации.
Откинув полог, в шатер заглянул, знакомый уже стороннему зрителю, игрок, невыразительной и неприметной внешности, все в том же, потрепанном облачении, явно не соответствующему ни высокой должности, ни окружающей боевой обстановке.
– Входи, Снорри. Рассказывай что нового, какими неприятности еще порадуешь?
– Ты прав, Молот. Неприятностей много. Но есть и хорошие вести.
– Серьезно? В этом проклятом рейде не было еще ни одной нормальной новости, а тут сразу хорошие? Не верю!
– Начну по порядку. Вот полюбуйся.
Снорри выкладывает на топчан странные каменные фигурки. Тут и змеи, и лягушки, и какие-то гигантские многоножки, причем в натуральную величину, исполненные очень качественно, словно настоящие.
– Ограбил детский сад или музей современного творчества в пещере горгулий? Что за хрень ты сюда притащил?
– Это магические афтершоки, побочные следы ворожбы болотных друидов. Такие окаменелые фигурки в последние дни часто попадаются на болотах.
– И что с ними делать? Ценные артефакты? – взяв в руки одну из змей, Магнус чуть не отломил ей хвост. – Тяжелая, зараза.
– Каменная, поэтому тяжелая. Ценности не представляет, магии в ней нет. Практическая польза только в том, что её присутствие – первый признак магической ворожбы. Если попались окаменевшие змеи, значит тут поработал болотный друид.
– Твою ж когорту, секирой мне по черепу! Какие еще друиды-шмуриды? Откуда взялись? Почему не знаю?
– Сам еще час назад не знал. Перебежчик гоблин рассказал. Это и есть хорошая новость.
Челюсть Магнуса отвисла на рекордную величину, превышающую пару миллионов нанометров точно.
– Непись-перебежчик? Ты ничего не перепутал? Разве такое бывает?
– Сам бы не поверил, но он тут за дверь… Тьфу, за шатром сидит, под охраной.