Не задумываясь, я хватаю его за руку и тяну за ткань, чтобы проверить, не является ли пятно обманом света.

Не повезло. На половине его предплечья засыхает аква-туман.

— О нет…

Однажды на белой рубашке Брэда появилось пятно от краски. Он был раздражен неделями, и это, вероятно, стоило часть того, что носит Клэй.

— Эй, — он приподнимает пальцем мой подбородок и заставляет меня посмотреть на прямой нос, темные глаза и твердые губы, которые я так часто видела в своих мечтах. — Мне плевать на свитер.

Внезапно я вспоминаю, как мы смеялись на Красных скалах, бегая по ним. Ту ночь, когда он обнял меня у себя дома после испорченного девичника.

Мое внимание возвращается к стене.

Я поднимаю телефон и настраиваю фильтры так, чтобы свет освещал каждый дюйм зданий, неба, облаков и птиц.

Я делаю снимок, изучая изображение с той же интенсивностью.

Эта часть неба неровная, или это просто свет?

Я поднимаю палец, указывая на стену.

— Вот здесь. Мне, наверное, следует исправить…

— Нова, — он хватает мою руку в воздухе, сжимая ее в своей. — Это прекрасно.

Мой желудок вздрагивает. За мгновение до того, как я отстраняюсь, его пальцы ощущаются как множество вещей.

Вины среди них нет.